— Вс-с-с-с!
Этот посвист из меня вырвался, от
неожиданности. Хватило сил не отскочить — присел, сунул ладонь под
ступню, пальцы поймали упругое, явно живое. Сжал покрепче и
выковырял. Клубень на воздухе заиграл вдруг всеми цветами радуги,
но тут же погас.
— У него получилось, получилось,
получилось! — меланхоличного По будто подменили, вопил теперь как
резаный. Кто-то уже ломился ко мне по мелководью, протягивал руки,
кто-то пытался цапнуть клубень, потом все умолкли вдруг.
Расступились, открывая дорогу аборигену с кинжалом на поясе.
— Моё чутье не подвело, чужак, ты и
впрямь удачлив, — сообщил он с деловитостью, которая мне не
понравилась. — Мало кому удается сразу добыть крокот, а тебя они
совсем не боятся и не зарываются глубоко. В честь первой добычи даю
тебе имя — Дырявые Руки!
— Это с чего вдруг дырявые-то?!
— Чтобы не сглазить и не дразнить
злых духов.
— От обратного? Поня-атно! А можно
мне пока другое имя взять, типа Пустой Желудок, или Усталые Ноги?
Тоже от обратного?
— Не шути с именами, чужак, духи
этого не любят. Я вижу в тебе великого будущего добытчика, хоть и
не понял еще причину везения. Ты не из пришлых ли?
— Так, товарищ вождь... не знаю
вашего собственного имени, давайте пока отложим обсуждать
перспективы моей карьеры и перейдем к чему-то более сиюминутному.
Во-первых, что еще надо, чтобы пройти через ваши земли во-он в ту
сторону?
— В направлении Второй Челюсти?
Зачем тебе туда, Дырявые Руки?
— Это не важно, Безымянный Вождь.
Мне тут сказали, что надо найти этот ваш... крокот, и тогда меня
пропустят. Подтверждаете обещание?
— Мое имя — Хрупкий Камыш, а обычная
плата за проход составляет пять крокотов. Хочешь добыть их прямо
сейчас?
Вот тут я задумался. Солнце к закату
клонится как-то слишком уж быстро, народ со всего плеса сбежался,
мешать будут. Хочется жрать, пить, спать — и высохнуть, самое
главное, а то ведь плесенью скоро покроюсь!
— Такие вопросы, дорогой вождь, с
кондачка не решаются, надо посоветоваться с товарищами... в смысле,
у костра посидеть. С куском чего-нибудь вкусного. Если я реально
супервезучий, то завтра с утра найду вам еще четыре клубня и
распрощаемся.
Хрупкий Камыш с решениями не медлил
— если тоже имя «от обратного», то хребтина у этого деда железная —
кивнул толпе, и мною тут же занялись. Повели куда-то, забрали
«картофелину», пытались взять хопеш, но я этой штукой махнул
небрежно — отстали. Костер оказался жарким, как ему и положено,
хоть и вонючим. Похоже, тут жгли весь мусор, способный гореть. И
реально выменивали у «застенных» всякие разности — вряд ли на
местных дам, скорее на эти самые крокоты. Большой котел над огнем,
медную поварешку, еще какую-то посуду, которую тут не сделаешь.
Старуха с грудями до пупа подала мне глиняную миску и острую
палочку зачем-то. Улыбнулась почти кокетливо, оскалила беззубый
рот, я в ответ изобразил гримасу вежливости. Присел на охапку
сушеной травы, под лучами закатного солнца, понюхал пищу. Уха и
даже не из лягушек. Большой кусок рыбы с белесыми ребрами, мелко
нарубленные корешки, пахнет пряно, шикарно, аж слюна потекла.
Хлебнул, для начала, бульона, а рыбой и прочими компонентами
занялся чуть позже — вот и палочка пригодилась. Вокруг постепенно
рассаживались местные: сплошь мужчины, перепачканные илом и грязью.
Явно коллеги по крокотодобыче. Собственные миски схватили жадно,
по-звериному, принялись тянуть бульон через край, на лицах тут же
образовалось выражение счастливой пустоты. Ребята явно чего-то
ждали, и «что-то» пришло.