- Биб! Я один его вижу?
- Да. Только мы. Можешь говорить с ним мысленно. Передам,
хозяин.
Как начинать разговор с богом? Да святится имя Твоё? Да придёт
царствие Твоё? Извини, Тенгрун. Ты рылом не вышел… Поэтому я просто
спросил:
- Чебурека хочешь?
- А давай!
- Чуть позже, разогрею. Вкуснее будет. С чём пожаловал?
- Ветер снёс землю. Всё открылось. Близко другой степной клан.
Спеши! Иначе не соберёшь серебро, чтоб отрыть каналы в пустыне. Но
это – не моя забота. Обещал – исполни.
Вот же мли-ин… Да, обещал. Форс-мажор? Бог его проигнорирует.
Значит, выспаться – не судьба.
- Прости, боже, чебуреки съешь холодными. Поспешаю.
Я отсыпал ему половину собранной мамой ссобойки. Во всяком
случае, копать не придётся, поход закончится быстрее. Значит –
экономить продукты не обязательно.
Поднял Нирага пинками. Он вскочил. Думал – нападение. Потом
взбодрился духом, узнав, что, по крайней мере, не придётся
раскапывать могильный холм.
Я начал вести себя подобно средневековому деспоту. Что говорить,
им и являюсь. Вскочив на Бурёнку, скакал по лагерю и стегал
недостаточно расторопных хрымов, чтоб быстрее его сворачивали – в
темноте, в свете одних лишь углей от догоравших костров.
- Бог дал знак! – вопил я. – Промедление смертельно!
Особо не соврал. Если не успеем закончить мародёрство и смыться,
набегут конкуренты. Много.
Погнали во весь опор… Ну как, «погнали». Повозка, запряжённая
быками, даже на полном газу развивает в лучшем случае скорость
быстро идущего пешехода. К полудню Бурёнка едва не споткнулась о
тело сородича – такого же каросского кхара с длинной лосиной
мордой.
Хорошо, что зима и мороз. Случись такое летом – мы нашли бы
место гибели не с помощью Биба, принимающего непонятные сигналы от
Тенгруна, а чисто по запаху. По вони. Разнеслась бы она на день
пути. Бобик намного раньше учуял бы.
Всё равно – тягостно. А ещё стало ясно, почему степной божок не
станет уничтожать всех погонщиков кхаров, засыпая их землёй. Даже
сейчас, в рассветных сумерках, было видно, как Тенгрун изуродовал
почву, поднимая тонны грунта на головы короля-вождя и его гвардии.
Эколог хренов… Вот кого надо звать Пустынным Лисом.
А может, оскорбление со стороны покойника было таким, что «не
могу поступиться принципами»?
Я обернулся. Чем ближе мы подъезжали к центру скопления тел, тем
больше вытягивались лица воинов. К смерти здесь отношение
философское. Снимать с трупов ценные вещи – не то, что грибы в лесу
собирать, но и не особо весело.