– Пулю, говоришь?
Ну-ну… – Рэйн горестно усмехнулся. – А теперь скажи, за
сколько ты продал меня Балатье?
От неожиданности Макс
поперхнулся.
– Ты че несешь? Точно
перебрал!
Со спокойствием смертника,
которому предложили страховку, Рэйн глотнул виски и
проговорил:
– Сегодня Василису де
Воль искали на Хол. Тебе это ни о чем не говорит?
– Ты чего, дружище?
Думаешь…
Макс не успел договорить. Рэйн
стукнул стаканом по столу, да так, что тот разбился. Разлетелось
стекло, виски смешался с кровью и потек по столешнице. Пореза Рэйн
не заметил, злостно смел осколки на пол и выкрикнул:
– Отвечай! Сколько ты
получил от Балатье?!
Побледневший Макс вжался в
кресло.
– Не понимаю… О чем
ты?
Отказ признать вину
окончательно вывел. Подогреваемая алкоголем злоба выплеснулась
наружу, будто рванула взрывчатка в сотню тротил. Глаза застелила
пелена гнева, и Рэйн бросился на Макса. С размаху заехал в челюсть.
Под кулаком хрустнуло, кресло опрокинулось, и Фрей завалился на
пол. В секунду Рэйн оказался рядом, прижал его коленом и схватил за
грудки.
– Что здесь непонятного?!
Хол! – выкрикнул он. – Только ты знал, что Лиса
отправилась на Ориваль, а оттуда на Хол! Только ты, Макс! Только
ты! Я считал тебя другом, я верил тебе! А ты слил информацию!
Предал меня!
– Это не я… –
прохрипел Фрей, пытаясь высвободиться.
Отвратно было слушать ложь, и
не хотелось марать руки. Рэйн отпустил его, встал и брезгливо
отряхнулся, будто в грязи только что извозился. Отступил назад,
наблюдая, как Макс поднимается.
– Я не верю тебе,
«дружище». Всегда верил, а теперь – нет. Вставай. Как ты
сказал? Предателей отстреливать нужно?
Рэйн выхватил из-за пояса
пистолет. В глазах Фрея застыл испуг.
Инстинктивно Макс попятился,
пока не уперся спиной в стену.
В висках пульсировало:
«Предателю – пулю в лоб», и Рэйн ничего не видел перед собой,
кроме вспышек ярости. Секунду назад сердце бешено колотилось, а
теперь замерло. Он держал Макса на прицеле и был готов выстрелить,
более того, был готов погрузиться в бурлящий смолой чан из
угрызений совести.
Фрей прилип к стене, вздрогнул
и зажмурился. Рэйн положил палец на спусковой крючок.
Время замерло.
Никогда спусковой крючок не
был таким тугим, и палец бесконечно долго преодолевал
сопротивление. Рэйн прикрыл глаза, зная, что попадет в
голову.