Брань Веда на дух не
переносила. Каждый раз, заслышав грязные слова, вздрагивала, будто
получила пощечину.
Сегодня она устала
вздрагивать. При других обстоятельствах можно было бы не слушать
потока ругани, которым капитан щедро осыпал бойцов, когда те
ошибались; можно было бы просто уйти или хотя бы заткнуть уши… Но
как не слышать, если резкий, отдающий сталью голос звучит в
динамике, который встроен в шлем боевого скафандра?
Сегодня Веда
бранилась.
Трижды обозвала Аллерта
«долбаным мудаком», прокляла до седьмого колена, а потом долго
смеялась над грязным анекдотом про ВКСников, который рассказал
сержант из группы Дрейка. За себя Веде было стыдно. Это неловкое
чувство заставило неметь конечности в момент, когда она поняла, что
причина такого поведения вовсе не в усталости или в неприязни к
капитану. Дело в том, что она пыталась стать частью команды и вела
себя как они. Это глупо. Она здесь для других целей.
После очередной тренировки
Аллерт дал бойцам шесть часов на сон, предупредив, что в любой
момент объявит тревогу. С трудом Веда добрела до каюты. Тело ныло,
будто она пробежала марафон, к которому никогда не готовилась.
Мышцы дрожали от напряжения, в голове было пусто – все мысли
вытеснила усталость, и теперь в висках стоял лишь гул. Кое-как она
стянула броню и камуфляж. Нижнее белье оказалось насквозь мокрым от
пота, забрало шлема помутнело. Оставив броню на стойке с
очистителем, Веда с удовольствием нырнула в гидробокс.
Струйки теплой воды скользили
по телу, смывая усталость. Теперь, когда пот, грязь и вонь уступили
место персиковому гелю для душа, Веда задумалась о случившемся. Она
до сих пор не могла понять, как не узнала Аллерта в зале совещаний.
Он же стоял напротив… Щетина, эта дурацкая шапка… Какой же она
оказалась глупой! Не поняла, не догадалась.
Но куда больше волновало
черное зеркало в его голове. Что за странное экранирующее
устройство? Балатье ничего не говорил о подобном. Да такое попросту
невозможно! Нет таких технологий, даже ни у одного эспиритуала нет
таких способностей.
Каким бы длинным и напряженным
ни был этот день, работы предстояло много. Выйдя из душа, Веда
уселась на кровать. С волос капала вода, оставляя мокрые пятна на
шелковой рубашке. На белой пластиковой тумбочке, рядом с кушеткой,
лежала коробочка-футляр с медицинским пистолетом и ампулами псиона.
«Патрон» с голубоватой жидкостью скользнул в приемник. Веда
несколько раз сжала-разжала кулак, пока под кожей на сгибе локтя не
проявились нити вен. Когда лекарство попало в кровь, она поняла,
что не уснет.