Из-за двери послышались
всхлипывания.
– Нельзя… Нельзя… –
бормотала слухачка. – Нельзя…
Барталомео нахмурился, но
больше ничего не сказал. Усмирять принявших Свет эспиритуалов в его
обязанности не входило.
У шлюза пришлось
остановиться – пленница закашлялась и встала как
вкопанная.
– Пошла! – выкрикнул
дежурный, ухватил девушку за локоть и потащил. Она попыталась
вырваться, но получила пощечину. Вскрикнула и упала, закрыв голову
руками.
– Поднимите ее, –
скомандовал Барталомео.
Шестая встала сама. Из уголка
рта стекала алая струйка. Барталомео смотрел на ее распухшие
окровавленные губы, на горящие ненавистью глаза и понимал: что-то в
ней изменилось. Что-то едва уловимое.
Мрачный коридор заволокло
туманом; клубы сгущались, становились плотными, будто вата. В нос
пополз едкий запах дыма, и Барталомео закашлялся. Должно быть,
система окончательно отказала, где-то замкнуло. Только он собрался
запросить диагностику отсека, как услышал сдавленный
крик.
Вглядевшись в дымовую завесу,
Барталомео не поверил собственным глазам. Послушник лежал на полу.
Пленница сняла наручники и выхватила из кобуры покойника пистолет.
Выстрелить она не успела. Второй дежурный выбил оружие из рук и
ударил ее в живот. Хотел схватить, но отступница увернулась и
скрылась в дыму.
– Взять живой! –
выкрикнул Барталомео и потянулся к кобуре за пистолетом.
Средь вязкого дыма мелькала
тонкая фигурка. Быстро. Слишком быстро. Она скользила, словно тень,
обманывала и запутывала. В считанные секунды девчонка оказалась за
спиной надзирателя. Послушник развернулся и замахнулся прикладом,
но девушка увернулась и ногой выбила винтовку. Лязгнула сталь.
Легкий поворот – и она снова за спиной послушника. Откуда у
нее взялся пистолет – Барталомео не успел понять. Громыхнул
выстрел. Тело в черной форме рухнуло на пол.
Барталомео попытался
прицелиться, но перед глазами все та же белесая пелена. Рассудок
будто помутился, в висках шумело. Они остались вдвоем.
Казалось, все происходило в
замедленной киносъемке. Она стояла напротив: растрепанные медные
локоны, заляпанная кровью рубаха и горящие глаза. Sanctus…[5] –
мелькнуло в подсознании. Собрав остаток воли, Барталомео положил
палец на спусковой крючок.
Выстрел прогремел среди луж и
стали.
Барталомео упал, а призрак
исчез в коридорах «Пламени».