Ему удалось выбраться из-под её руки, не разбудив, накрыть худые
плечи мягким одеялом, на цыпочках подойти к окну и задёрнуть штору.
Ещё хотелось погладить щёку, провести кончиком пальца по мочке уха,
шее, ключице… это позже. Пока же – плотно закрыть дверь и перевести
дух уже в ванной.
Что это вообще было вчера? С каких пор прелюдией к свиданию стал
бой против нежити? Той самой заведомо агрессивной антропоморфной
нежити старше пятисот лет? Чем он вообще думал, когда подначивал
её, а она тоже хороша – взяла и согласилась.
Но что-то подсказывало Саважу, не то опыт, не то чутьё – что не
случись боя, не случилось бы и свидания.
Что это значит? Он сам по себе ей не интересен?
Ладно, это сейчас не важно. Сейчас – дела.
Жан выбрался из-под душа, обмотался полотенцем и пошёл проверить
– что у него в доме творится. Кусачка Маро дремал в своей комнате,
он подскочил, захлопал глазами и забормотал, что указаний же не
было, вот он и не делает ничего. Тут же получил указание взять
сумку с их вчерашней одеждой и унести в соседний дом в магическую
чистку, с указанием – сделать срочно. А потом сходить в «Мясное
королевство» и договориться, чтобы принесли еды. Жан выдал денег на
все эти расходы и подумал – было бы неплохо, чтобы и бюджетом на
ведение дома тоже занимался кто-то ещё.
Кусачка отбыл с сумкой, а Жан пошёл на кухню. Ему захотелось
небывалого – приготовить завтрак для Марион. Обычно он не предлагал
своим гостьям ничего подобного, и утром просто целовал на прощание,
и закрывал за ними дверь. А тут… наверное, она не откажется?
Сегодня никакой машины для арро, сварим руками на печке. Первую
маленькую чашку он выпил в процессе взбивания омлета – это всякие
прочие маги могут добавить толику силы в такое действие, и говорят,
выходит неплохо, например, у воздушников. Если же он что-то такое
добавит, то молоко скиснет, а яйца протухнут, и всё это – прямо у
него на глазах. Ему же нужен совершенно обратный результат… поэтому
руками, всё руками. И хорошо, что когда-то сообразил научиться.
Обычно он готовил что-то исключительно для себя, на один зуб,
так сказать. Или на небольшую компанию близких друзей, и таковых
сейчас в столице – ни одного. А чтобы для дамы утром… сам себе
удивлялся.
Дама проснулась, когда омлет с сыром уже доходил под крышкой. В
его банном халате она совершенно утонула – из рукавов не торчали
даже кончики пальцев, и этими руками в рукавах она обхватила себя,
придерживая полы. Пояс у халата был, но вчера где-то потерялся.
Ноги в его домашних туфлях забавно шлёпали по полу, потому что
туфли спадали. Сверху торчала взъерошенная зеленоглазая голова.