Девушка и он подошли к реке ближе.
– Ай, – сказала она.
– Что? – встревожено спросил Боря.
Она улыбнулась.
– Река так называется. Ай.
– А.
– Б, – сказала она, высунула язык и рассмеялась.
– Сидели на трубе, – добавил он.
Самым странным образом он не чувствовал с ней никакого стеснения. Она его, конечно, волновала. Она его бесконечно волновала. Казалась ему очень красивой. И была такой.
– А тебе не темно будет? – спросила она.
Они шли к реке, чтобы он нарисовал ее портрет. В разговоре он сказал ей чуть ранее, что немного рисует. Она заинтересовалась. Он впервые так свободно, долго и увлеченно рассказывал ей о художниках, которых знал. Она спросила – может ли он нарисовать ее, и он ответил, что – да. Она нашла кусок ватмана, карандаши и они пошли к реке.
– Нет, пока достаточно света, – ответил он.
Он рисовал ее, стараясь ухватить не просто внешность, но, то неуловимое, что незримо присутствовало в это мгновение и, в то же время, было явным как пробел в образовании дилетанта, мечтающего о вечной любви так же неистово, как другие дилетанты мечтают о вечном двигателе.
Стал накрапывать легкий как первый поцелуй дождь.
– Вот ведь невезение, – сказал он. – Я еще не закончил.
– Много осталось?
– Нет, совсем чуть-чуть. Я могу дома доделать.
– Тогда я не буду смотреть, – сказала она. – Ты дома закончи, а потом пришли мне. Хорошо?
Он кивнул, хотя имел в виду совсем другое – что закончит дома у нее, когда они вернутся.
Он осторожно свернул ватман.
– Пошли вон туда, на веранду, – предложила она.
– Пошли.
Они стояли на веранде. Шел дождь. Они смотрели на то, как капли бьют по поверхности реки. И когда одна из них, а, может быть, миллионы их в очередное, но волшебное мгновение соединились с Ай, их уста соединились в поцелуе….
Он уехал в Свердловск на следующий день – мать торопилась на работу, хотя и могла еще остаться на сутки. Он, конечно, закончил портрет на ватмане быстро, но решил сделать девушке подарок настоящий. У него был холст и краски. В голове крутилась старая песенка про художника Пиросмани и миллион алых роз. На одном из лотков с художественной литературой, расплодившихся в городе в большом количестве, он увидел книгу «Бхагавад-Гита, как она есть». Он не купил ее – просто денег не было, но просмотрел иллюстрации. Одна из них подсказала ему идею картины. Реинкарнация. Раньше Таня – так ее звали – была розой, а потом переродилась в прекрасную девушку. И была она розой белой. Как ее волосы.