В душе, стоя под горячими струями воды, я вспомнила вчерашний сон. На голове саднил порез, скрытый волосами, и я, поморщившись, вновь дотронулась до него. Больно. В детстве меня долгое время тревожило одно и то же ощущение – такое неприятное подсасывание под ложечкой, какое бывает, когда вагончик русских горок задерживается на верхушке и вдруг стремительно несётся в бездну. Спустя неделю произошло кое-что ужасное – наша с Джейкобом мама умерла во время готовки. Я спросила у неё, будут ли тосты на завтрак, а она рухнула, как марионетка, у которой подрезали верёвочки. Врачи сказали, что все дело в аневризме – это такая маленькая бомбочка в мозгу. Совпадение или нет, но после похорон Чувство перестало меня беспокоить.
В дурном расположении духа я вышла из душа, наскоро обсушила волосы полотенцем и тронула тушью ресницы. Яркий макияж никак не вяжется с розовым фартуком «Бино» – так выглядят заведомо стервозные официантки в фильмах. Обычно эти девицы плохо заканчивают. Напоследок состроив рожицу себе в зеркале, я вышла из квартиры и нажала на кнопку лифта.
На седьмом этаже двери звякнули и разъехались. В лифт зашла миссис Таун – милая старушка, иногда колотящая шваброй по потолку. Я вымучила улыбку на её вежливое приветствие и уставилась в сторону.
– Дорогая, у тебя все вчера было хорошо? – внезапно спросила миссис Таун, глядя на меня водянистыми глазками. Сейчас она была до ужаса похожа на мышь, если бы только мыши носили аляповатые платья и чудовищные пластиковые бусы.
– М-м-м… да, – я бодро закивала, стараясь не смотреть в эти бледно-голубые пятнышки, – а что, что-то случилось?
– Просто я слышала вчера, как кто-то просил о помощи, – старушка покачала головой. – Подумала, что один из твоих ухажеров причинил тебе вред…
Просил о помощи.
Как же больно… больно… убить. Её надо убить.
Тот сон…
Лифт остановился на первом этаже, и миссис Таун похлопала меня по плечу, поджав напомаженные тонкие губы:
– Береги себя, Оливия. Я часто вижу тебя с разными мужчинами, поэтому очень волнуюсь.
Я рассеянно кивнула, глядя, как она с достоинством и старушечьей неуклюжестью спускается по последним ступенькам перед выходом на улицу. Мерзкий дребезжащий голос все еще прыгал в голове, будто бусины от отвратительного алого ожерелья на сморщенной черепашьей шее миссис Таун. Ещё один повод подумать над тем, что случилось вчера вечером, не так ли, Оливия?