- Чем там занято наше привидение?
Зевнул, двумя пальцами собрал с подушки оставшиеся после
вдовушки длинные рыжие волоски, бросил их на пол.
Женщину я выпроводил ещё затемно.
Да она и не просила оставить её до утра. Сама подорвалась, едва
только я сполна расплатился за молоко. Поверх ещё влажного тела
натянула сарафан, воровато посмотрела сквозь оконное стекло на
тёмные окна соседних домов; заявила, что ей «пора бежать».
«Кружит над пекарней», - ответил профессор.
- Пусть кружит, - сказал я, – пусть присматривает за Полушей. А
то мой пекарь так и норовит всю муку за один день израсходовать.
Сделать бы из нашего мёртвого мастера Потуса управляющего… Как
считаешь?
«Хочу вам напомнить, юноша…»
- Помню, помню, мэтр! Без твоего супер передового и
навороченного оборудования это невозможно. Можешь не повторять. Ну
да и ладно. Я пока сам с работой справляюсь.
Вставил ноги в сапоги.
Прислушался к доносившимся из магазина голосам. Мне показалось,
что сегодня их больше, чем обычно. Неужто весь город с утра
прибежал за хлебом?
«Чувствую, у нас снова намечается рекордная выручка, - сказал я.
– Вот, что бывает, мэтр, когда во главе предприятия становится
опытный и умелый руководитель. Даже не смешно. Такое чувство, что
они все надо мной издеваются».
Вздохнул.
«Так мне ещё и самому с утра до вечера вкалывать придётся, чтобы
прокормить эту голодную ораву. Дикий город! Вот где мне следовало
продавать свою качественную, удобную и почти не вонючую китайскую
обувь – быстро бы разбогател».
***
Рубаху я привёл в приличный вид, воспользовавшись ускоренной
магической стиркой профессора Рогова. Пообещал себе расширить
гардероб, чтобы ни при каких обстоятельствах не оставаться без
чистой одежды. Ведь я теперь солидный городской человек, а не
деревенский оборванец.
В пекарню спустился при параде, но всё ещё позёвывая. После
яркого солнечного света, что наполнял мою спальню, освещение в зале
показалось мне тусклым. В разогретом воздухе витал аппетитный запах
свежего хлеба и кисловатый запашок теста. Из печей доносилось
потрескивание углей.
- Мастер Карп! – вывел меня из задумчивости голос пекаря.
Полуша носился по залу, точно пытался погасить пожар. Щёки его
пылали румянцем, глаза блестели. Руки парня ни секунды не скучали
без дела: тасовали деревянные вёдра и тазы, умудрялись на ходу
поправлять и приглаживать разложенные на столах заготовки для
хлеба.