Бабка недовольно покосилась на супруга, но послушно вынесла кувшин с медовухой.
Выпив и закусив, дед вновь обратился к жене.
— Марфушенька, не слыхала? Девчонка ни у кого не терялась? Вон видишь, найдёныш какой у боярина.
Женщина, разглядывая Таяну, задумалась.
— С месяц назад у Ивашки Горбатого дочь в лесу заплутала. Да нашлась вскорости, — пожала Марфа плечами. — А больше не слыхивала. Правда, я уж с неделю по кумовьям не ходила, в аккурат завтра собиралась. Петровну проведать. Уж она-то все новости в округе знает.
— Ну что ж, завтра так завтра, — проговорил Евсей. — Только мы вот с утра в дорогу вновь собирались отправляться. Пусть найдёна у вас пару деньков побудет. А как вернёмся, так и решим, как её до родителей доставить.
— Так пусть поживёт, — добродушно хмыкнула старуха. — Всё равно дом пустой. Только давайте, гости дорогие, в баньку сначала, попариться. Я уж растопила.
Помывшись, Евсей с Прохором выпили кваску и отправились ночевать на сеновал, а в освободившуюся баню хозяйка повела Таяну.
— Ой, дитятко, до чего ж ты исхудала! — причитала Марфа, помогая девчонке расплести косичку. — Намаялась, видать, бедная… Ничего, скоро родичи отыщутся, откормят. Одежонку-то оставь. Сейчас постираю, к утру, глядишь, высохнет, а рубашку я тебе чистую приготовила. Вот, оденешь потом, — подала она свёрнутую рубаху.
Послушно раздевшись, Таяна осталась, в чём мать родила.
— А это чего у тебя? — вскинула брови женщина. — Оберег, что ль, какой? Не наш… не христианский… — разглядывая вещицу, насторожилась она.
Не понимая, что заинтересовало хозяйку, Таяна удивлённо взглянула на свою тощую грудь. Кроме крестика на её шее висела серебряная цепочка с закреплённой на ней круглой пластиной размером с ладошку. Одна сторона пластины оставалась плоской, а другая оказалась объёмным изображением Солнца и Луны. Луна отливала серебром, а лучи Солнца были явно золоченными. На стыке двух светил, поражая своей величиной, переливался большой синий камень. Девочка недоумённо взглянула на Марфу.
— Гляди-ка, камень по цвету прямо словно глазищи твои, — усмехнулась старуха. — Так что это? — снова спросила она.
Пытаясь вспомнить, откуда у неё оберег, девочка нахмурилась. В голове Таяны метались странные тёмные образы. Она старалась выхватить из мрака забвения хоть что-то внятное, и вдруг ей удалось вспомнить женские руки, одевающие на шею амулет. Девочка подняла на обеспокоенную старуху округлившиеся глаза: