— Мне его матушка дала. Сказала, это очень важно. И я его должна хранить. А отдать могу только суженому…, — проговорила Таяна и сосредоточенно нахмурилась. — А ещё говорила про какой-то ключ, который нужно спрятать.
Марфа озадачено посмотрела на девочку и, взяв в руки оберег, повертела в свете лучины.
— Вещица- то недешёвая… Видать родовая… — отметила она и задумалась. — Суженному, говоришь? А что за ключ?
— Не знаю… Не помню... Только ключа у меня нет, — захлопала глазищами Таяна и виновато добавила: — Потеряла наверное, не сберегла… А может, забыла, куда спрятала?
— Ну, если спрятала, поди, ещё отыщется, — успокоила Марфа. — А как матушку звать-величать?
Стараясь вспомнить имя матери, Таяна вновь нахмурила лобик. Девочке казалось, будто она блуждает в темноте. Впереди тянулся мрачный жуткий коридор, за стенами которого творилось что-то ужасное, а вдалеке сквозь щели в двери проступал спасительный свет, но как только она подступала к заветной цели, её голову буквально начинало стягивать огненным обручем. С каждым шагом виски и затылок давило всё сильнее, впиваясь в рассудок невыносимой болью и заставляя вернуться назад. Не в силах терпеть мученье, Таяна оступилась и устало взглянула на Марфу.
— Не помню, — покачала она головой.
Заметив, как бедняжка, побледнев, мелко задрожала, старуха забеспокоилась.
— Да ладно, ладно. Потом вспомнишь, — всплеснула бабка руками и повела гостью париться.
Раскрасневшаяся отмытая Таяна с чувством великого облегчения надела новую рубаху. Как приятно, оказывается, ощущать свежесть ткани и чистоту тела. Марфа, гребнем расчесав девочке волосы, проговорила:
— Ну вот, девонька, и родичей теперь можно встречать. Вон, какая лапушка получилась, — улыбнулась женщина и проводила гостью в горницу.
Переступив порог, хозяйка обратилась к деду.
— Слышь, старый, девчонка, похоже, и в самом деле не помнит ничего. И оберег у неё странный. Взгляни, может, ты знаешь, чего он означает?
— Что за оберег, девонька? — с любопытством прищурился Дорофей. Таяна подошла и вытащила из-за пазухи вещицу. Внимательно её оглядев, дед задумчиво запустил пальцы в бороду. — Не знаю. Не видывал я раньше такого. Украшение чудное и только. Может, родовое… По нему, глядишь, и родичи сыщутся? — предположил он, по-доброму взглянув на девочку. — Да ты иди, родная, отдыхай. Умаялась за день-то.