Относились к ним по-разному. Редко кто любил, многие видали в
гробу, но большинство говорило, что они хоть какой-то порядок
поддерживают, а до их появления было еще хуже.
У капитана и корабельного начальства (Младший про себя звали их
офицерами, но норвежский термин не знал, да и в русском не был
уверен) была своя кают-компания, но иногда боцман заходил в
матросскую. Молча сидел, читал старые журналы и газеты да курил
трубку.
В эти моменты он выглядел как Джон Сильвер из «Острова
сокровищ».
Все сразу старались говорить потише, чтобы ему не мешать. Если
же кто-то продолжал спор на повышенных тонах, он мог недобро
глянуть, а то и постучать пальцем по столу. Спорщики сразу стихали.
Когда Родионов бывал в хорошем настроении, мог рассказать историю.
Но это были узкоспециальные байки, понятные только посвященным. Про
морское дело, рыбу, технику. Младший слушал внимательно, старался
всё запомнить, а непонятные вещи потом посмотреть в справочниках.
Другим же, судя по всему, истории боцмана давно набили
оскомину.
Вот только о самой главной истории в своей жизни старый моряк
никогда не упоминал в кают-компании. Рассказал её Саше Скаро во
время одной из ночных вахт на верхней палубе.
Очень давно Борис Николаевич был обычным деревенским рыбаком с
маленькой лодкой. На корабле судачили, что семья его погибла во
время налета бандитов, а дом тогда же сгорел. Мол, тогда он и
записался на своё первое судно, сначала младшим помощником самого
последнего матроса, но начал быстро расти по служебной лестнице и
теперь Родионов – большая шишка на большой рыболовецкой посудине.
Скаро рассказал, что реальность банальнее, хоть и не менее
драматична. Близких Николаича унесла «русская простуда», которую
занесли в его городок бродячие торговцы. Много тогда народу на
побережье полегло, в некоторых поселениях живых осталось меньше,
чем мёртвых.
С тех пор зараза, вызывающая эту болезнь, успокоилась и больше о
таких массовых жертвах не слышали, хотя то и дело случались новые
вспышки. Что удивительно – вдали от берегов, в материковой России о
«русской простуде» почти не знали. Возможно, сырой морской климат
как-то влияет на восприимчивость организма к инфекции.
Послушав Скаро, Младший вспомнил, что Денисов рассказывал ему о
«русском кашле». Наверное, это одна и та же болезнь. «Русский
кашель» почти не трогал здоровых, сытых и живущих в тепле. Но
быстро убивал людей ослабленных. А еще тех, кто проживает скученно,
в крупных городах. В Питере он пару раз объявлялся, но последствия
были не так тяжелы.