По протоптанной в глубоком снегу тропе через подлесок к
наблюдательному посту гуськом шли трое, впереди щуплый человек в
будёновке и коротком тулупчике, за ним ещё двое, поздоровее. До
окопа им оставалось метров сто.
Петруха обрадованно закивал, скинул доху, вслед за ней, чуть не
оторвав пуговицы – шинельку, отшвырнул винтовку и побежал в сторону
возвращавшихся пограничников. Когда он перелезал через снежный
завал, очки с красноармейца слетели, он подхватил их, нацепил как
были – заляпанные снегом, на нос. До своих Петруха не добежал
метров пятнадцать, остановился, а потом бросился назад.
– Чужие это, – закричал он, съезжая на заднице в окоп. – Митрич,
чужаки.
– Не гоноши, – Митрич вскочил с ящика, притянул Петруху к себе.
– Какие чужаки?
– Да вон там, – тот вытянул палец. – Будёновка вроде наша, а
человек чужой, рожа не евойная, не командирская, и остальные,
смотри. Подмогу надо звать.
И потянулся за винтовкой. Митрич бросил короткий взгляд на
приближающихся людей, качнул головой, всадил нож парню в спину чуть
ниже рёбер. Пётр дёрнулся, почти ухватил оружие, и тут напарник
ударил его второй раз, в шею, отскочил в сторону, чтобы не
запачкаться стрельнувшей кровью. Красноармеец упал, засучил ногами,
руками пытался протащить себя вперёд, царапая ногтями подмёрзшее
дерево, но быстро затих.
Тройка людей тем временем добралась до окопа.
Двое – кряжистые, в коротких меховых куртках и валенках, очень
похожие друг на друга чертами лица, словно родственники. Одному на
вид было хорошо за сорок, другой - лет на десять, а то и пятнадцать
моложе. У старшего рваный шрам шёл через левую щёку и ухо к
затылку. У младшего на плечах висели винтовки, две штуки.
Третий, щуплый, в будёновке, уселся прямо на снег.
Мужчина с винтовками вложил в рот три толстых пальца, заливистой
трелью разрезал морозный весенний воздух, сделал паузу, повторил.
Через пару минут на дороге со стороны границы показалась гружённая
телега, за ней вторая, третья. Обоз шёл споро, полозья легко
скользили по укатанному насту. Тем временем старший спрыгнул в
окоп, потыкал ногой труп.
– Молодец, - сказал он, - чисто расписал.
– Да уж как получилось, – ответил Сомов. - Только уж, Фома, не
договаривались мы на это. Должен я был проследить, чтобы задохлик
не сбёг, а мочить красных ваша забота.