Травин улыбнулся – второй пациент лежал на кровати и храпел.
– Могила, – пообещал он. – А у брата твоего в здании окрсуда
кабинет или в прокуратуре?
Из окружной больницы Травин вышел через только следующим утром,
от Черницкой даже здоровые люди так просто не уходили. В кармане у
него лежали выписной эпикриз и рекомендации на двух страницах. Пуля
прошла по касательной, попутно разорвав стопку антирелигиозной
литературы, при падении Сергей ударился головой и потерял сознание,
а потом, на следующий день, сердце начало работать с перебоями.
Аритмия, по мнению докторши, могла вернуться в любой момент,
Травину запрещалось резко двигаться, приседать, поднимать тяжести и
волноваться. Есть полагалось сливочное масло, хлеб и каши, а мясо и
рыбу ограничивать. Когда Сергей рассказал врачу про свою контузию,
Черницкая вздохнула.
– Вам, Сергей Олегович, вообще надо вести себя очень осторожно.
Повреждения мозга иногда даже на рентгеновских пластинах трудно
заметить, но они есть, и никуда не денутся, а ушибы сердца – ещё
опаснее. Так и быть, отпущу вас, но чтобы в эту пятницу непременно
пришли ко мне на обследование. И если в груди колоть будет, боли,
даже стеснение обычное, круги перед глазами – мигом к нам, не
раздумывая.
Травин согласился, только чтобы поскорее из больницы выбраться,
и решил, что вполне может своё обещание не сдержать. Но Елена
Михайловна так не считала, она сделала пометку в тетради с красной
дермантиновой обложкой, обвела запись красным карандашом и
поставила восклицательный знак.
Хорошая меховая куртка была немного подпорчена, вырванный кусок
кожи на груди обозначал то место, где прошла пуля, остановленная
антирелигиозной литературой. Окружная больница стояла между
Красноармейской набережной и Интернациональной улицей, Сергей
подумал было взять извозчика, но на улице потеплело, солнце
припекало так, что он вспотел, добравшись до моста через Великую, а
там до почтамта было рукой подать.
Сергей заглянул на работу и убедился, что Циммерман всё держит
под контролем.
– Мы уж думали, всё, новое начальство ждём, а ты вон,
жив-здоров, – Семён был всё в той же привычной кофте, он читал
журнал «Звезда» с последней главой романа Юрия Тынянова, но ради
такого случая его отложил, хоть и с неохотой. – Следователь к нам
приходил вчера, Глашей интересовался. Что с ней?