Костоправ Прохор Фомич Мухин, в отличие от большей части своих
коллег, был человеком просвещённым, шесть смен в неделю работал
санитаром в морге при Второй псковской совбольнице, любил
декламировать Ахматову, почти забытого Блока и модного Маяковского,
а людей мял для души с четверга по воскресенье. За полтиник –
меньше не брал принципиально, душа требовала. Мял качественно, со
знанием дела, после парной тело становилось податливым,
расслабленным, и массаж получался поистине целебным.
– Ну что ж, товарищ красный командир, приступим, – ростом
костоправ был на голову ниже Сергея, в плечах на две ладони шире,
мощными узловатыми пальцами мог пулю расплющить, – засиделась жопа
на начальственном кресле? Физический труд – вот что из аблизьяны
человека сделало, не в кабинетах просиживать надо, в поле с косой
выйти по утру, на зорьке, размахнуться, землю-матушку
почувствовать.
– Сам давно в поле-то был? – Травин улёгся на высокую деревянную
скамью, положил руки вдоль тела, а голову на сложенное полотенце. –
Небось, только через реку те поля и видишь.
– Не всем такое счастие дано с природой слиться, – Прохор
примерился, приложил ладони к лопаткам Сергея, нажал, позвонки
хрустнули. – Запустил себя, гражданин начальник, а всё потому, что
один ты, аки перст. Жениться тебе надо, как революция того требует.
Слышал стишок Володьки Маяковского?
– Нет, – ответь Сергей по-другому, тот всё равно бы рассказал.
Но ещё выспросил бы, откуда он его знает.
– Надо мной луна, – начал заунывно декламировать костоправ, –
подо мной жена, одеяло прилипло к жопе, а мы все куем и куем детей
назло буржуазной Европе.
И первый рассмеялся. Травин его поддержал, стишок и вправду был
забавный.
Они познакомились во время Карельского восстания, Травин служил
командиром взвода, а Прохор простым красноармейцем. Откликался
Мушкин исключительно на отчество, имя и фамилию предпочитал
пропускать мимо ушей. Тому Сергею, из двадцать первого
революционного года, это казалось естественным, а нынешнего не
волновало – у каждого свои скелеты по шкафам разложены. Главное,
что они вместе резали белофиннов, плохого ничего друг другу не
сделали, спины товарищей прикрывали и от опасностей не убегали.
После этого несколько лет Травин о нём ничего не слышал, и вот на
тебе, столкнулся зимой лоб к лбу в мануфактурной лавке на
Великолуцкой, она же Советская.