Ведь и сцена в лесу, и страшная морда профессора в машине, и рана на моей шее… и вообще вся эта странная семейка – решительно всё могло быть подстроено и оказаться каким-то грандиозным обманом с непонятными мне целями.
Но теперь… теперь, если я увижу, как этот красавец-мужчина на моих глазах меняется, превращаясь в волка – мне ничего не останется, кроме как поверить. Это уже нельзя будет объяснить ничем, кроме магии. А мозг категорически не хотел верить в магию.
– Что случилось? – будто почувствовав, что мне похужело, Энтони обернулся.
Отметив, что мысленно назвала профессора Энтони, я мотнула головой, все еще держась за стенку.
– Ничего… Просто… мне заранее страшно.
Он спустился и прислонился спиной к стене, с руками в карманах – явно стараясь меня не трогать.
– Поверь, все самое страшное ты пропустила. Разумеется, если не подглядывала сегодня из-под повязки.
Я не понимающе глянула на него исподлобья.
– О чем вы?
Он вздохнул.
– Есть… промежуточная форма, в которую мы обращаемся на исходе ночи полной луны. Это своего рода проклятье. Поэтому мы собираемся здесь, под прикрытием этого дома и его огромной территории. Мы не можем просто так выбежать из леса поутру, запрыгнуть в машины и разъехаться по домам, потому что превращаемся обратно в людей… медленно. Постепенно. И вот это «постепенно»… поверь, ты не хочешь наткнуться на него в пустынном переулке. То, что ты увидела в машине – цветочки по сравнению с моей промежуточной формой.
Я лишь на минуту представила себе полуволка-получеловека и содрогнулась.
– Но как же сейчас? Вы тоже будете превращаться обратно… «постепенно»?
Он фыркнул.
– Конечно, нет. Эта проблема исключительно ночи полнолуния. Как и то, что в полнолуние мы обращаемся не по своей воле и становимся довольно… агрессивными. В обычные же дни, и даже во время полнолуния, но днем, это довольно безобидная и ничем не обременительная способность. А иногда и полезная, – он помрачнел. – Особенно когда надо пробежать сотню километров и выследить, куда увезли не принадлежащую тебе добычу.
Я выпрямилась.
– Вы про Блэкстоуна?
Он хмуро кивнул.
– Не волнуйся – он ни хрена не получит, – и, вытащив руку из кармана, слегка ущипнул меня за бок. – Такая красотка самому нужна.
Боже… Я, конечно, понимала, что он шутит – чтобы я меньше боялась… Но от хлынувшей в лицо краски стало реально жарко. Интересно, какого я буду цвета, когда он начнет при мне раздеваться?