Так вот, это самое совершенство юности безрассудно мчалось по моей дорожке, даже не пряча отчаянное жизнелюбие под маской серьезности. Хихикая и толкаясь, девчонки прыгали по газону, стараясь удержаться на квадратах ночного освещения. Это, конечно, не запрещено делать, но у нас как-то не принято. Падая со скользких квадратов, девчонки так отчаянно хохотали, что я не стала смущать их своим появлением, основательно задержавшись за кустом смородины. Но видно судьбе было угодно соединить нас в это майское утро.
Попав вдвоем на фиолетовую световую пластину, девчонки стали спихивать друг друга, что вовсе затормозило их движение. Мое положение за кустом смородины могло быть истолковано двусмысленно другими сотрудниками института, поэтому мне ничего не оставалось делать, как выйти девочкам навстречу, помахивая полотенцем. Деткам же ничего не оставалось делать, как принять чинный вид и шагать по дорожке, притворяясь величайшими скромницами. Бросив на меня мимолетный взгляд, девочки кивнули головами в знак приветствия и тут же замерли, не сводя глаз с моих ног в коротких шортах.
– Крейтинг! – сказала Катрин.
– Драйвово! – добавила Нина.
А надо сказать, что мы с мужем недавно вернулись из африканской командировки, где покрылись приличным загаром. При этом я, конечно, хорошего мнения о своих ногах, особенно в таком приятном облупившемся виде, но говорить о них на компьютерном слэнге означало высшую оценку, и вряд ли она была однозначной. Поэтому я насторожилась с самого начала. Девочки начали шептаться, а я продолжала стоять, как истукан.
– Похоже на настоящее, – шепотом сказала Катрин, делая мелкий шажок в обратную сторону, то есть, назад.
«Ага! – тут же встал в боевую стойку мой внутренний, готовый ко всяким неожиданностям, голос. – Кажется, то, что их удивило, не имеет отношения к моим ногам!»
– Откуда? – буркнула Нина, оглядываясь в поисках путей отступления.
Видимо, не нашла, потому что дальше… Завизжав во всю силу своих молодых легких, девчонки бросились в разные стороны – прямо по синтетическим газонам, путаясь в длинных стеблях гладиолусов. Какой-то частью своего правильного подсознания, я отметила хорошее качество новой партии искусственных цветов, стебли которых прекрасно гнулись, но не ломались. Какой-то другой частью своего подсознания я отметила, что вообще-то гладиолусы – не спортивная площадка и бегать по ним неудобно. Мое сознание тем временем создавало план предстоящих действий. Прежде всего, я приказала себе не двигаться, что бы ни произошло вокруг. И что бы ни произошло – заставить себя взглянуть под ноги, а, следом, заставить себя остаться на месте. По отчаянному визгу я уже поняла, что это будет самым трудным.