* * *
Опять Катя, опять воспоминания, подумал Олег Борисович. Опять присутствие Сергея Георгиевича вызвало воспоминания, как в прошлый раз. Какое-то наваждение. Как крепко память о ней сидит в его подсознании. А жизнь идет, берет свое. Надо было сосредоточиться, вернуться к реальности сегодняшнего дня. После небольшой паузы Олег Борисович неожиданно признался:
– Я последовал Вашему совету, нашел момент в начале этого года и поговорил с ней, Машей. Вернее… говорил я, а она слушала. Но выводы сделала, не стала вредничать и перестала мешать моим встречам с ее матерью. Скоро, месяца через три-четыре, мы стали жить вместе. Вроде получается.
Олег Борисович улыбнулся, тепло посмотрел на Сергея Георгиевича. Потом продолжил:
– В этом есть и Ваша заслуга. Давно хотел Вас поблагодарить, все собирался позвонить…
– Какая заслуга? – скромно возразил Сергей Георгиевич. – Можно полюбопытствовать, где и как состоялся разговор?
Олег Борисович улыбнулся, словно воспоминания доставили удовольствие. Он выдержал паузу, потом стал медленно рассказывать:
– Мы были на спектакле в МХТ имени Чехова, напротив вашего дома. В антракте Ольга Петровна, моя… гражданская жена, под каким-то предлогом, сейчас я не помню, оставила нас одних. Тогда я и сказал Маше, как Вы советовали, что признаю, что она взрослая, может иметь свой взгляд на проблемы, которые нас окружают, и я готов это учитывать в делах, наших отношениях. Но она не имеет права, будучи взрослым человеком, лишать свою мать будущего, особенно если она беспокоится за ее будущее. Мы оба заинтересованы в том, чтобы обеспечить ей это будущее. Мы – единственные близкие ей люди и несем ответственность за ее дальнейшую жизнь.
Опять последовала пауза, после которой Олег Борисович признался:
– Никогда не думал, что короткий разговор с ребенком может быть таким тяжелым.
Сергей Георгиевич согласительно кивнул и вспомнил свой тяжелый разговор.
* * *
Его возвращения они ждали. Наташа и Мария Григорьевна, теща Сергея Георгиевича, сидели на кухне. Чай уже остыл, разговор каждый раз обрывался, время тянулось бесконечно.
– Может быть, папа что-нибудь сумеет изменить? – в который раз задавала вопрос Мария Григорьевна, но каждый раз на него не было ответа.
Наташа пожала плечами. Она не столько боялась предстоящего разговора, сколько ей было стыдно. Она понимала, что подвела семью. Разные дурные мысли лезли в голову.