».
Завершив перевод с арвеартского последней фразой проректора: «Не сердись на меня, пожалуйста», – Верона спросила у матери:
– И что мы теперь с этим делаем?
– А что?! – удивилась Режина, с огромным вниманием слушавшая и даже слегка покрасневшая. – Ты серьёзно об этом спрашиваешь?!
– А как тогда с Португалией? Поездка теперь отменяется?
– Забудем о Португалии. Личная просьба Лээста не подлежит обсуждению.
В небе сверкнула молния. Верона сперва нахмурилась, а затем разразилась высказыванием – мало в чём состоятельном и вызванным вспыхнувшей ревностью:
– «Лээст»?! Теперь он – «Лээст»?! Полагаешь, что ты с ним встретишься?! Это – частные планы на будущее?! Он – молодой! Конечно! И гений, и всё такое, и ещё с таким положением и с таким финансовым статусом! А как же папа и прошлое?! Теперь это всё – несущественно?!
Гром – тяжёлый, раскатистый – заглушил конец её версии. Режина, поднявшись с кресла, сказала с глухим отчаянием:
– Нет, это всё существенно. Прости, что я снова вмешиваюсь, и послушай меня внимательно. У тебя есть Джон с миллионами, есть проректор Коаскиерса, а я продержусь, я уверена. Последнее, что мне нужно – жить на средства твоих поклонников и при этом ещё выслушивать подобные оскорбления.
Затем, на глазах у дочери, застывшей в полной растерянности, она извлекла из сейфа свой старый клатч с документами, достала из шкафа джинсы, две юбки, несколько маечек, сунула всю одежду в небольшой саквояж на колёсиках и со словами: «До встречи!» – быстро покинула комнату.
– Ерунда… – прошептала Верона. – Внизу посидит и верётся. И сигареты оставила. Без них она долго не выдержит.
Рассуждая подобным образом, она подошла тем не менее к подоконнику с круглой пепельницей и минуту спустя увидела, как Режина, покинув здание, садится в такси на улице.
– Чёрт! – вскипела Верона. – Он ей что, действительно нравится?! То есть она не догадывается, что он пишет всё это из вежливости?!
Ещё через час примерно, простояв у окна в ожидании, она покинула комнату и постучалась в соседнюю – к Эрвеартвеарону Терстдарану. Куратор не откликался. В холле с хрустальными люстрами один из администраторов передал ей конверт – гостиничный – с двумя электронными карточками и с небольшим листочком с весьма лаконичной записью: «Я сняла себе пару тысяч. Когда-нибудь рассчитаемся