– Последнее.
– Хорошо. Тогда распишитесь вот здесь и пройдемте со мной.
Вернувшись в кабинет, следователь вновь усадил его перед собой и пристально посмотрел в глаза.
– Послушайте, это ведь она ехала в вашем купе, мы точно выяснили. Билет, показания проводника – все сходится. Да и узнала она вас – я же видел.
– Не знаю, что и сказать.
– А, решили поиграть в благородство, – осенило вдруг капитана. – Я, конечно, понимаю, красивая баба, ничего не скажешь. Только вы ей тем самым оказываете медвежью услугу. Если действительно хотите помочь, скажите, что телефон и деньги лежали на столике. Сумма, я полагаю, для вас пустяковая, проведем кражу по 158-й части первой. Ранее она не привлекалась, получит условно, а скорее всего просто штрафом отделается. Зато будет наперед наука. А не остановишь вовремя – загремит потом на всю катушку по серьезному делу.
– Никому я ничего не оказываю. Извините, капитан, но я очень тороплюсь. У меня есть еще кое-какие дела в вашем городе.
– А не боитесь, что мы вас привлечем за лжесвидетельство? – прищурился тот, проверяя его на прочность.
– Боюсь, конечно. Не мне вам объяснять, у нас любого можно запросто привлечь за что угодно, если только это кому-то понадобится.
– Ладно, – сдался следователь, подписывая пропуск. – Уголовное дело я закрываю. И так работы выше крыши, некогда мне тут с вашими интеллигентскими заморочками разбираться. Надеюсь, жаловаться не будете?
– На что же мне жаловаться? Вы сделали все, что могли.
Он прогуливался по аллее напротив здания областного УВД и терпеливо ждал. Красивое место, отличный вид на старинную крепостную стену, но сейчас было как-то не до местных достопримечательностей.
Только бы ее не отпустили раньше!
Он прикрыл веки и жадно втянул ноздрями уже начавший пахнуть осенью воздух. Великий, героический город! Он представил отчаяние Наполеона, надеявшегося в ноябре 1812 года пополнить здесь запасы для своей голодной и замерзшей армии, и непроизвольно поежился. Наверное, именно в Смоленске этот выдающийся полководец понял, что потерял свою самую любимую женщину – Grande Armée. Проклятые русские! Эти дикари вполне могут обходиться без пьянящей, словно шампанское, славы блестящих побед. Не выиграв ни одного сражения, они одолели его тупым и тяжелым, как удар обуха по голове, измором.