Но Людка… Откуда взяться мудрости у ПЭТЭУшницы, 20 с небольшим лет отроду, для которой тройка в школе была той максимальной высотой, за которой зеленым светом облегчения мигал значок- переведена? И все же было в ней какое- то интуитивное понимание того, что не бывает абсолютно плохих людей – бывают несчастливые. И что жизнь неоднозначна и скоротечна. И что радоваться ей значительно приятней чем тратить понапрасну на склоки. Видимо это и раздражало особо ядовитых пенсионерок. Тех, что и потаскухой обозвать и плюнуть вслед ей могли. И столько злобы и горечи в этом было, что казалось плевок сейчас зашипит как капля на раскаленном утюге. Похоже молодая жизнелюбивая девушка невольно расстравливала их старые раны непрожитой жизни, сочащиеся горечью одиночества, неразделенной любви, упущенных возможностей. Завистью к тому, что и в их жизни могло бы быть, но не случилось…
Она все та же, какой я ее чаще всего видела. В безвкусном, ярко малинового цвета платье, которое тем не менее было ей к лицу, гармонично вписываясь в целый образ. В колготках- сеточках, геометрический рисунок которых нарушался штопкой над левой пяткой. Правда заметен этот шов был только вредным теткам- соседкам, мне и моим подружкам. Маленьким еще девочкам, но уже жадным к атрибутам взрослой и, как нам тогда казалось, настоящей женской жизни. Поклонников же девушки такие детали мало, похоже, интересовали. Как правило, их взгляды растекались на пышном, слишком приветливо – открытом декольте. Правда случались и такие, что в глаза ей заглядывали. Интересная метаморфоза в тот момент случалась с ней. Откровенный, раскатистый смех, обычно вырывающийся лавиной из жизнелюбивой Людкиной груди, вдруг рассеивался на другие нотки. Чуть более низкие, мягкие, вкрадчивые, с правильно выдержанными паузами. Она была невероятно хороша в такие моменты. Жаль, что сейчас не один из них. Нет не только ее чарующего смеха. Нет ни одного привычного Людкиного поклонника. Диссонирует совсем пустая скамейка. Я никогда не видела ее такой сиротливо- покинутой. У нас, молодежи, практически не было шанса посидеть на ней. Она всегда была оккупирована пенсионерками так же как ветки тополя, растущего в нашем дворе, стайкой сорок. Сейчас не было ни тех, ни других. Интересно, что их спугнуло?