Миха вздохнул.
Надо было как-то побыстрее поправляться, что ли? А то ведь и
вправду пришибут да не заметят. И останется тогда этот гребаный мир
неулучшенным. И не важно, что Миха пока не придумал, что именно
улучшать. Когда-нибудь, но забредет и в его голову гениальная
идея.
Если будет, куда забредать.
Дамы удалились, оставив после себя душное облако ароматов, но
ветер разнес их и снова умиротворяюще запахло навозом. Миха сделал
глубокий вдох.
И сказал:
- Воды принеси.
Раб, что благоразумно держался в тени, исчез. А вернулся с
водой. И когда Миха пригубил эту воду, осталось лишь хмыкнуть.
Горьковатая.
И пахнет вовсе не водой. Отравить пытаются?
- Пей, - он протянул кубок рабу, и тот попятился, подтверждая
догадку. Вот ведь. А Миха его не обижал. Миха вообще за всеобщее
равенство.
Если получится.
- Стоять, - жесткий окрик заставил раба остановиться. Тот
испуганно замер, мелко дрожа, не спуская с Михи совершенно
безумного взгляда. – Кидаться не советую. Все одно не убьешь. А я
тебя – вполне.
Раб икнул.
Стало быть, имелась мыслишка. Вот и на что, собственно говоря,
они рассчитывали? Ладно, не они, но этот вот… совсем пацаненок,
моложе Михи, ну точнее ровесником здешнему Михе будет.
- Иди сюда.
Раб попятился.
- Стой, я сказал…
Раб развернулся и бросился прочь. Правда, сделал лишь два шага и
упал, забившись в конвульсиях. Из приоткрытого рта хлынула пена,
смешанная с кровью.
Вот тебе, называется, и посидел на завалинке.
Миха вздохнул и поднялся, отметив, что сидение явно пошло на
пользу. Слабость сохранилась, но была не такой уж и всеобъемлющей.
Он опустился рядом с телом, коснулся шеи.
- И в кого ты такой дурак-то? – сказал укоризненно, глядя в
затухающие глаза. – Неужели и вправду думал, что живым оставят?
Он огляделся.
Стоило бы позвать кого. И… кого? Людей во дворе хватало, только
вот Миху эти люди старательно обходили, более того в его сторону и
смотреть-то опасались.
Надо же.
- Эй ты, - крикнул Миха, и пробегавший мимо мужичонка замер. –
Позови… из магов кого.
- К-кого?
- Кого найдешь, - Миха тронул ногой мертвеца.
И уселся на бочку.
А что ему еще делать-то?
Ждать пришлось по ощущениям довольно долго. Миха и придремал на
солнышке, что не мешало Дикарю отслеживать всех, кто подходил
ближе, чем нужно. Он-то и услышал торопливые шаги.
- Жив? – поинтересовался Винченцо, переводя дыхание. А ведь
запыхался. Бежал?