- Я – вполне, - Миха приоткрыл левый глаз. – Мне кажется, или ты
выглядишь хуже, чем было?
- И тебе доброго дня, - маг усмехнулся. – На самом деле чувствую
я себя много лучше, но сперва стабилизируются тонкие оболочки тела,
энергетические каналы и сам источник, который эти каналы наполняет
силой. А уже потом начинается возобновление физического вместилища
этой силы.
- То есть, помереть ты не должен? – уточнил Миха.
- Не должен. В теории.
Винченцо чихнул.
- Правду сказал.
- В смысле?
- Примета такая. У меня на родине. Если человек чихнул, то
правду сказал.
Маг нахмурился и на лице его отразилась серьезная работа
мысли.
- Извини, - он покачал головой. – Но я не вижу взаимосвязи! Если
бы люди чихали, когда говорят правду, это… это было бы странно.
- Не бери в голову. Говорю же. Примета. К слову пришлась. А вот
он помер, - Миха указал на тело, которое так и лежало. – И меня
отравить пытался. Наверное. Ну, я так думаю.
- Уже?
- А что, рано?
- Рановато, - Винченцо подошел к кубку и склонился над ним.
Понюхал.
- Вода горькая. Самую малость. Такое вот… не знаю. Я ему и
предложил попробовать.
- Разумно.
- А он бежать. Только вот помер.
- Плохо.
- А то, - Миха с трудом подавил зевок. – Странно это. Он же ж не
пил.
- А пить и не обязательно, - Винченцо набросил на кубок платок,
а потом еще один. И только после этого поднял. Воду выплеснул на
камни, перевернул. – Яд был на кубке. Руки покажи.
Миха послушно протянул руки.
На кубке, стало быть. Извращенненько. Стал бы Миха пить, не стал
бы, а вот кубок он точно трогал. И свидетельством тому синюшные
пятна на ладонях.
- Корень армонии высокой, - Винченцо потер пятнышко. – Надо же…
не взял. Наставник говорил, что ты будешь невосприимчив к
большинству ядов, но одно дело слышать, а совсем другое убедиться
вот так. Думаю, дело в печени каракатицы. И вытяжке из мозгов
каменника.
- Что за…
Миха потер пятно. Не зудело, не болело, вообще не ощущалось,
будто он просто руку в чернилах измазал.
- Довольно редкая и агрессивная тварь. Водится в горах. Известна
своей удивительной невосприимчивостью к магии. И не только к ней.
Да. Жаль, что ты его убил.
- Каменника твоего?
- Наставника. Хотя… отец в любом случае не оставил бы его в
живых. А с записями Алеф разберется. Он у нас талантливый. И ошибки
учтет. Это плохо. Очень плохо.