– Спасибо, что пришли. Я рада, что мы можем это обсудить. – Мишель повернулась к Маркусу, протягивая ему руку, но он уже уселся в другое кресло.
– Мишель, я не хочу «обсуждать» ничего до тех пор, пока не выясню одну вещь.
– Какую? – Мишель села напротив него, скрестив ноги, стройные и мускулистые. Лучи послеполуденного, льющегося из окна солнца создавали вокруг нее золотистое сияние.
Маркус спросил:
– Вы ведь готовы говорить о «слоне в комнате»[5]?
– Да, – с улыбкой ответила Мишель.
– Тогда есть вопрос, на который нужно ответить, прежде чем мы начнем обсуждать наши чувства. Этот серийный убийца – это донор 3319?
– Я понимаю, что вы чувствуете, но, к сожалению, я не знаю ответа на этот вопрос.
– Насколько типично для Хоумстеда так себя вести – не опровергая и не подтверждая что-либо?
– Маркус, сама ситуация совершенно нетипична. Я никогда раньше даже не слышала о таком.
– Это уж точно, – вздохнула Кристина.
Маркус покачал головой.
– Правда? А ведь такое вполне может случиться. Они же не боги – те, кто сдает сперму, они обычные парни, в большинстве своем – почти дети из колледжа или недавние выпускники. Они – молодые люди. И с ними всякое может случиться, пока они будут взрослеть, криминальное и не только, многое может на них повлиять.
Мишель кивнула.
– Да, это правда. Но на самом деле мы действительно не сталкивались с таким раньше. И сейчас наша задача – понять, каковы наши перспективы теперь, в создавшейся ситуации, с учетом тех фактов, которые стали известны.
– Это невозможно, – фыркнул Маркус в ответ.
– Слава Богу, – одновременно с ним ответила Кристина, но она видела, что Мишель хочет закончить свою мысль.
– Маркус, я понимаю, куда вы клоните. Как большинство моих клиентов, вы привыкли ставить цель и достигать ее. Вы управляете огромной компанией с мультимиллионным доходом, вы успешный генеральный директор. Вы привыкли все контролировать. Вы многого достигли в жизни, вы привыкли всегда добиваться своей цели. Это все правда?
– Да, – ответил Маркус, но поджал губы, и Кристина поняла, о чем он думает. Он всегда считал, что Мишель слишком его «поглаживает», придавая слишком большое внимание тому, что мужское эго было ущемлено бесплодностью. Кристина не критиковала за это Мишель, потому что сама делала то же самое – она старалась ходить перед ним на цыпочках с того момента, как стал известен его диагноз, всегда уступая.