Слишком уставшая для того, чтобы спорить или отказываться от ужина, она с
поражением вздохнула и удивлённо вскинула брови.
– Глазам своим не верю: Генри Холт ужинает в одиночестве?
– Ну вот, а ещё говорили, что всё обо мне знаете, – беззлобно поддел
он.
Понимая, что принять от него дорогую бутылку «Шардоне» и даже не пригласить
после этого к себе за стол выглядит не слишком-то прилично… хотя какая ей особо
разница – ведь он и так почти назвал её невоспитанной! И всё же Виктория,
подавив в себе все свои жёсткие принципы, вдруг произнесла такое, чего бы
никогда прежде от себя не ожидала:
– Не хотите ли присоединиться?
– А вы так и не хотите назвать мне хотя бы своё имя? – в свою
очередь спросил он.
– Нет, – спокойно выдержав его смеющийся взгляд, с непринуждённой
улыбкой отозвалась она.
– Ну что ж, ваша воля. А я вот всё же, пожалуй, буду не против
присоединиться к вам.
«Наглец!» – сквозь лёгкую улыбку прозвала его Виктория.
«Недотрога!» – присаживаясь за её столик, подумал Генри.
Пока они молча выбирали блюда, она то и дело украдкой следила за Холтом. Как
бы она лично к нему ни относилась, что бы ни думала, но одно она поняла точно: этот
мужчина до безобразия красив. И почему поначалу она сравнивала его со слащавой
мордашкой? Сейчас, внимательно глядя на него, она не могла не отметить его
мужественной фигуры, широких плеч и накачанного торса. Да и лицо его отнюдь не
выглядело слащавым. Широкие скулы, небольшой прямой нос, волевой подбородок и
открытый лоб – всё говорило о твёрдом характере этой личности. А одурманивающий
взгляд чёрных глаз, наряду с жёсткими губами, которые ей вдруг ни с того ни с
сего очень захотелось попробовать на вкус, довершал увиденную картину.
«Да тут определённо есть во что влюбиться! – с упрёком отметила про себя Виктория.
– Вот только жаль, что вся эта красота – очередная фальшивка. Внутри он всё
равно остаётся бесчувственным, жестоким эгоистом».
Наконец заказав блюда, они в немом ожидании уставились друг на друга. Первым
прервал тишину Генри:
– Ну, о чём поговорим?
– А о чём вы обычно беседуете со своими девушками?
– Это зависит от того, что им нравится. А что нравится тебе? Помимо
таинственности, конечно…
Проглотив его слишком ранний переход на «ты», Виктория немного задумалась.
– Я люблю детей, – широко улыбнувшись, произнесла она наконец. При
упоминании о детях губы Генри немного скривились. – Ну неужели вы никогда
не думали о собственных детях? Дети – это такая радость. Это… это поистине
Божья благодать.