Начну с этого подозрительно заботливого советника. Я ему совершенно очевидно не понравился. Ну так и он мне не понравился, к чему скрывать?
Подкравшись к двери, я осторожно приоткрыл её и чуть не носом уткнулся в тяжёлые гардины. Они отделяли дверь от гостиной, из которой едва слышно доносились звуки напряжённого диалога.
Как удобно! Просочился внутрь, немного сдвинул шторину и затих, прислушиваясь.
— …Я же не отказываюсь! — голосок Мариийн дрожал. — Поймите, Шаарой! Сложно вот так сразу…
Я напрягся, максимально приблизившись к щели между шторами. Ухо, кажется, увеличилось и двигалось подобно локатору, улавливая каждый звук.
Советник, судя по тяжёлым шагам, передвигался по комнате. Девушка сидела на диване чуть ближе — я успел заметить её отражение в стоявшем напротив дверей зеркале. Седой помычал, пытаясь совладать с гневом, и заговорил так, будто выплёвывал обжигающие фразы:
— Мне тоже непросто, Мариийн! Я ждал зрелую разумную женщину, а получил девчонку, годящуюся в дочери! — он остановился напротив дивана. В зеркале была видна широкая, обтянутая атласной тканью туники спина. Прямо римский патриций, охмуряющий молоденькую наложницу. — Мы нуждаемся друг в друге! Мы нужны нашему миру. Надеюсь, не станешь оспаривать очевидное! Править одна не сумеешь. Вспомни мать! Все её силы уходили на пограничную стену, ни на что больше не оставалось. Даже на тебя.
Мариийн сгорбилась, опустила взгляд и помотала головой:
— Дайте время. Нужны хотя бы зачатки чувства. У меня ещё блоки не совсем…
— Проклятье! — Шаарой поднял руки, потряс ими, угрожая кому-то там на потолке: — Блок! Это отговорка, я уверен. — Он снова посмотрел на девушку: — Надеюсь, у тебя достаточно ума, чтобы не увлечься кем-то другим!
— Никто другой не сможет управлять армией, это мне известно, — голосок Мариийн звучал обречённо. Я выйду за вас. — Подняла взгляд и спросила с надеждой: — Ведь это не так срочно?
Блин! Блин, блин, блин! Этот нежный цветок собрался замуж за старика? Я больше не мог это слушать: отшатнулся, выскочил за дверь и чуть не сбил с ног похожую на колобка маленькую женщину.
— Ох! — она отшатнулась, потирая круглую пышную грудь, куда пришёлся удар моего локтя. — Какой стремительный мальчуган!
— Извините, — пробормотал я, смутившись, — я вас не заметил.