В просторной горнице основное место занимал массивный стол, в центре которого подобно планетарию на площади красовалась металлическая сфера, обложенная тёмными разногабаритными камнями, похожими на тот, что теперь метеоритным обломком засел в моей груди.
Хозяин щёлкнул пальцами, неслышно произнёс заклинание, и камни занялись оранжевым огнём.
— Ух ты! — восхитился я, приближаясь и рассматривая необычный нагревательный прибор.
Зажигание света по хлопку во дворце не так удивило, как чудесный самовар в лесной сторожке.
— Чай будем пить, — добродушно улыбнулся старик.
Он неторопливо передвигался, доставая из шкафчика вазочку с вареньем из рябины, туесок с мёдом, металлическую коробку с высушенными травами и ягодами, огромные чашки — почти литровые на вид, — плетёную хлебницу с обсыпанными маком бубликами.
Я уселся на лавку и с удовольствием вдыхал распространившиеся по комнате ароматы. Звякнула отставляемая стариком крышка самовара, булькнул опускаемый в кипяток половник, зашипела заливаемая им травяная смесь.
Давно я не чувствовал себя как дома! Казалось, сейчас скрипнет дверь и, громко топая, в комнату ввалятся братья, за ними, шикая на гомонящую компанию, войдёт мама. Так бывало на даче после грибной охоты или рыбалки — мы возвращались в домик, рассаживались на веранде…
Я наклонился, сделал вид что разглядываю плавающие чаинки. Взял чашку за ручку, поднёс ко рту, хлебнул. Горячо.
— Ты б силу свою не выпячивал, паря, — дед тоже поднял чашку, но пить не торопился, рассматривал меня, словно диковину какую.
— Силу? Вы о чём? — стараясь говорить непринуждённо, схватил бублик, откусил и уставился на старика, медленно жуя.
— Недавно обрёл?
— С чего вы взяли вообще? — дёрнул я плечом.
Рассказывать первому встречному о всяких там поцелуях и камешках не хотелось.
— Не слепой. — Старик ухмыльнулся и шумно втянул губами чай. Посидел, прикрыв веки, потом снова посмотрел на меня пронзительно и начал объяснять: — Корзину тяжёлую нёс — ни разу из руки в руку не переложил. Дорога дальняя, шли быстро — не запыхался. Другой бы попросил передышки.
— Какая ж дальняя? — возмутился я. — Не дальняя. А я спортсмен, к вашему сведению. Тренированный.
Старик вскинул брови, осуждающе покачал головой:
— Споортсмиен? Всё бы вам, молодым, новые слова изобретать, будто прежних мало.