— Самбист, — уточнил я и заткнулся. Понятней деду не стало, само собой.
— Откуда ж ты явился к нам, самбист?
— Проездом, — промямли я, набивая рот — пытался таким образом отделаться от расспросов.
— Пустое, — заключил дед. — Проездом или на вовсе. Прячь силу. Не дразни народ. А то, не ровен час, решат, что из-за грани явился. Подкараулят и… — он знакомым жестом изобразил прокалывание моего торса невидимым мечом.
— Хм… — я невольно отстранился. — Как же её прятать? Не умею я.
— Значит, всё-таки недавно, — кивнул старик и пустился в объяснения: — Мыслями прячь. Ты вот подумал, что надо корзину тащить, она тебе лёгкой кажется. А ты думай, что лучше на месте бросить, тогда у неё свой вес окажется, будешь как любой обычный человек нести.
— А прыгать? Если надо забор, к примеру, перепрыгнуть?
— Это ещё зачем? — подозрительно прищурился старик.
— К примеру.
— Если к примеру, слушай. Прыгай, коли нужно, только чтобы никто не видел. А если люди рядом — погоди когда уйдут. Осознал?
Я кивнул, не сумев сдержать вздох разочарования:
— Сложно привыкнуть.
— Думать надо было, когда соглашался, — назидательно сообщил дед и покачал головой в раздумьях: — Кто ж тебя наградил? Аурин мужу своему всю силу отдавала, а дочка их мала ещё.
— Кто это — Аурин?
— Правительница наша убиенная. А дочка её — Мариийн, — закатил глаза, произнося молитву: — Пусть боги даруют сил малышке.
— Что это «малышке»? — возмутился я. — Вполне взрослый человек. Замуж собралась.
Что-то ещё хотел сказать, но замолк, перехватив удивлённый взгляд. Блин… Они ж, наверное, не знают о случившемся. Пока я пытался сообразить, как выкручиваться — не хотелось говорить, что сбежал из дворца, — дед шустро поднялся и метнулся через комнату. Распахнул окно и перевесился с криком:
— Чего вам?
— Отдай нам изгоя, отец, — забасили снаружи, — и мы уйдём.
— Нету тута никакого изгоя! Белены объелся, болезный?
Теперь стали слышны и другие голоса. Похоже, толпа была немаленькая, и расходиться никто не собирался.
— Ладно тебе, Тоорей, видели мои сыновья богатыря, что их одним дыханием с ног свалил. Кто ж это, если не закордонец?
— Внук ко мне приехал! — не запнувшись, соврал старик. — А свалил твоих оболтусов я, если хочешь знать! За то, что ты мне деньги за работу не сполна отдал! Когда расплатишься?
— Так это… — смущённо забормотал всё тот же голос, — пшеничку на базар свезу и того… Потерпи маленько.