- Я-а-а-а? - Сивоконь сделал честные глаза, что, учитывая его
прапорское прошлое, выглядело очень подозрительно, - Да ты сам -
хлопнул сто, потом еще двести, потом снова сто - и пошел на
переговорный пункт в Мурманск звонить! Я тебя остановить пытался -
в дверях стал, да куда там! Ты меня за плечи взял - и переставил. И
пошел!
- Да?- растерянно почесал затылок я, - Так переговорный пункт же
не круглосуточный вроде?
- А я тебе о чем толковал? Но тебе, если вещи своими именами
называть, было до сраки! Вынь да положь тебе межгород с Мурманском.
И ушкандыбал ты в ночь широкими шагами... Не буду я больше с тобой
коньяк пить, Белозор, он на тебя оказывает негативное влияние.
- Я вообще больше к коньяку не притронусь, Анатольич...
Проснулся черт знает где, черт знает с кем... Тьфу, тьфу, думать
страшно...
- Вот даже как? - он докурил и выбросил окурок в мусорку, -
Ну,пошли вместе до гаража, а потом - в редакцию за аппаратурой. У
тебя-то с собой ничего нет?
- Еще и издевается... Сам-то чего на улице в такую рань сидишь?
Тоже не от хорошей жизни, наверное?
Мы шли по улице Ленина в сторону типографии - там стоял
редакционный гараж. Под ногами бугрился асфальтовый тротуар, сквозь
трещины в котором пробивалась уже тронутая желтизной трава и редкие
подорожники. Опиленные весной ясени обросли и уже напоминали не
бритых рекрутов, а местных модников - с растрепанными неряшливыми
патлами. В следующем году их кроны уже будут походить на
прически-афро, а еще через год их снова опилят до того самого,
уродского состояния...
- Жена меня на улицу выгнала, представляешь? - пыхтел на ходу
Юрий Анатольич.
Как все профессиональные водители он не очень-то любил ходить
пешком, и теперь семенил, пытаясь угнаться за мной. Шагал я быстро
- было сыро и по-осеннему прохладно, да и башка во время ходьбы
трещала куда меньше.
- Пришел я, конечно, поздно, и под этим делом, - вещал Сивоконь,
- Ну, а она сидит на кухне и ест борщ. Увидела меня - давай
ругаться. Мол, дети были - за детьми доедала, внуки появились - за
внуками доедает, муж - балбес, прийти вовремя не может, за ним тоже
подъедать приходится... А я ей говорю: заведи поросенка!
- И что?
- Она говорит - и за ним доедать, что ли, тоже?
Я посмотрел на него и загыгыкал, он тоже расхохотался, радуясь
своей шутке, смеялся смачно, до слез, вытирая их ладонями, потом
успокоился и сказал: