Я не знал, что конкретно буду делать, не знал - соберется ли
урод прикончить кого-то еще, если я спугну его там... Но совершенно
точно решил - буду его ждать там столько, сколько потребуется. А
потом - обязательно найду.
В подземном переходе было серо, сыро и пустынно. На площади
перед вокзалом - тоже. Никаких круглосуточных кафешек, никаких
гастритных "макзавтраков". Может быть, что-то и работало в зале
ожидания на втором этаже, но время терять не хотелось: шутка ли, 20
километров до Раубичей! Я обвел взглядом такой знакомый и не
знакомый одновременно городской пейзаж и так и не смог составить
мнение - какой Минск мне нравится больше: незалежный или советский?
Наверное, стоит присмотреться к этому городу в светлое время суток
и более приличную погоду...
Несколько легковых автомобилей, в основном "копейки", стояли тут
же, неподалеку. Виднелись красные огоньки тлеющих сигарет: шоферы о
чем-то переговаривались. Может быть - бомбилы?
- Мужики, до Раубичей добросите?
- Пф-ф-ф! - сказал один.
- Далеко! - сказал второй, - И ты какой-то мутный.
- А денег хватит?
Я покопался в кармане и достал десятку, расправил ее и показал
водителю. Профиль Ильича пялился на этих проходимцев
неодобрительно.
- Э-э-э, маловато будет! - сказал тот же, ушлый.
Я достал еще одну купюру. Расценки, бляха, у них!
- Повезу за пятнадцать, садись ко мне! - тут же опомнился тот,
который назвал меня мутным.
- Засранец, ты, Коленька, - сказал ему ушлый, - Я тебе
припомню.
- А ты крохобор! Садись, товарищ, на переднее сидение, я тебе не
таксист, я тебя просто так подвожу. А ты мне просто так пятнадцать
дашь.
- Договорились, - рюкзак я бросил назад, сам втиснулся на
пассажирское место рядом с водителем.
- Еще два рубля накинешь - я тебе экскурсию по ночному городу
сделаю.
- Не, - сказал я, - Экскурсию мне не надо. А вот завтра мне,
возможно, машина на полдня понадобится. Если найдешь кого-то, кто
за тридцать плюс бензин согласится - оставь мне номер, я после
обеда перезвоню.
Тому явно денег заработать хотелось, но - побольше. Потому он
курил в окно и вел машину, а потом сказал:
- Пятьдесят.
- Побойся Бога, это почти ползарплаты моей!
- Я атеист, - сказал он, - Сорок пять.
- Полный бак, - сказал я, - Под горлышко. Тридцать пять.
- Тогда - "Экстра", - сказал он.
- Хрен с тобой, пусть "Экстра".