Если Попов на эти условия согласится, тогда ты отнеси ему «Эф[ирный] тракт» (тот экземпляр, что я положил в стол).
Молотову же не забудь сказать, что я Попову (это действительно так) твердо обещал дать «Эф[ирный] тракт», но мне, конечно, печататься интересней в «Мол[одой] гв[ардии]» и завязать с ней постоянные отношения, а не с Поповым.
Ровно через неделю после отдачи рукописи Попову ты пойдешь к нему и получишь деньги. Если нужна моя доверенность, заблаговременно сообщи, я вышлю ее[211].
Если будешь читать «Эф[ирный] тр[акт» (не будешь, стервь!), поправь, пожалуйста, ошибки – я ведь не читал рукописи из машинки. Наверно, там есть ошибки.
Скорбно прошу!
Крой, Машуха, вовсю! Может, вывезет нас какая-нибудь кривая.
Как Тотик – прежнее положение или понемногу поправляется? Сообщи точно. Как устроишь все дела, приезжай! Мне очень тяжело. Всю силу хороню в «Епифанские шлюзы».
Посылаю №р тамбов[ской] газеты, где напечатана моя статья. Ты поймешь, что статья написана не так, как она напечатана[212]. Иначе ты потеряла бы уваженье к неграмотному человеку (что ни говори, ты любишь тонкую культуру, филигранную работу даже в мелочах!).
О себе лично сообщать нечего. Внешне моя жизнь бесцветна: днем нелепая служба, вечером – писанье. Все это – окунуто в тоску по семье. Живу надеждой на твои деловые успехи.
Не влюбилась ли ты в какую-нибудь знаменитость у Чистяковой? Если – да: пиши. Пошлю подарок и приеду на смотрины. Я шучу, потому что здесь мне не с кем даже улыбнуться, и я это делаю письменно с тобой. Сейчас я улыбаюсь, хотя мне горько и смех – кривой.
Пиши. Ласкай Тотку, как я тебя в своих сновидениях, – Андрей.
19/I-27.
P.S. Цел ли автомобиль «Штейер»[213]?
Впервые: Архив. С. 463–464. Публикация Н. Корниенко. Печатается по автографу: ИМЛИ, ф. 629, оп. 3, ед. хр. 8, л. 11–12.
{113} М. А. Платоновой.
25 января 1927 г. Тамбов.
Мария!
Я прошу написать мне о том, что ответил Молотов на мое письмо[214] к нему о службе.
30 января решается моя судьба о военной службе.
Если всё пройдет благополучно, а в Москве объявится служба, то я уеду из Тамбова. Об этом прошу написать.
«Епифанские шлюзы» написаны, но негде напечатать, т[ак] к[ак] на службе печатать постороннюю работу теперь не разрешают, а машинисток, берущих работу на дом и имеющих машинки дома, в Тамбове вообще нет. Не знаю, что делать. В Москве тоже нельзя перепечатать работу – некому позаботиться и нет денег.