— Не сейчас, Забуза, — тяжело покачала головой Мей.
— За ними погнался сам Мизукаге, — произнес я, вновь активируя
додзюцу и поглядев в сторону. — И для нас все-таки есть смысл за
ними последовать.
— Кёда… — умоляюще посмотрела на меня Теруми.
— Если хочешь что-то изменить, то нам нужно поторопиться, Мей, —
посмотрев в глаза девушке, настойчиво сказал я.
Она поняла, о чем я говорил. И мы все-таки пошли по следам
Акацки. Успели как раз вовремя, несмотря на слабость Забузы.
Естественно, успели не для того, чтобы отомстить. Точнее, не для
того, чтобы отомстить Шисуи и Биве за смерть товарищей.
Мы вышли на небольшую поляну, заваленную трупами ойнинов. Здесь
Мизукаге со своим отрядом настиг пару Акацки. Для ойнинов это стало
роковым событием, как и для Бивы Джузо. Нукенин Киригакуре не смог
уйти от своей судьбы, погибнув в бою с Ягурой. Шисуи смог уйти,
оставив позади обожженного молниями Четвертого Мизукаге.
Он все еще был жив, но без сознания.
— Решайте, — обернувшись к Забузе и Мей, сказал я им, отступив в
сторону. — Начнем мы сейчас или продолжим выжидать.
Оба киринина посмотрели на лежащего израненного Ягуру и
переглянулись. На поляне повисло молчание. Парочка словно
переговаривалась без слов, пока, наконец, Теруми уверенно не
сказала:
— Время Кровавого Тумана должно быть завершено.
Еще секунду молча посмотрев в глаза девушке, Забуза отвернулся к
Ягуре. Запустил руку за пазуху изорванного кимоно и достал оттуда
небольшой свиток. Дернув зубами за тесьму, его связывающую, Момочи
решительным жестом развернул свиток и бросил его на землю. На
желтоватой бумаге оказалась лишь одна печать, прикоснувшись к
которой, Забуза достал из засиявших линий фуиндзюцу длинную рукоять
меча. Фактически только ее одну он и достал, потому что от самого
клинка остался лишь обломок в ладонь длиной.
Кубикирибочо сильно потрепало после того, как Куроба отрабатывал
с ним новые техники нинкендзюцу. И даже такого огрызка от большого
занбато было достаточно, чтобы отсечь голову беззащитному
Ягуре.
Что же, печально наблюдать такой бесславный конец великого
шиноби, которому слишком часто не везло в жизни. Родился в Кири
времен Третьего Мизукаге, попал под контроль Обито, стал его
марионеткой. И погиб такой смертью. Ну, хотя бы не приходя в
сознание. Так или иначе, вольно или невольно, но он не был ангелом,
на его руках море крови.