Замерев в напряжении и шоке лишь на долю секунды, я захрипела от ужаса, почувствовав, как он прорывается в мое тело своими звериными клыками страшно и болезненно, словно ставя клеймо собой, которое навсегда останется внутри и не смоется никогда и ничем!
Господи, он меня кусал!
И не было ничего страшнее этого бесконечно долгого унизительного момента, когда я лежала, не пытаясь вырваться, но ощущая, как его клыки проникают лишь еще глубже, раздирая и принося такую ошеломительную боль, о которой я не могла бы даже помыслить раньше!
Это было чудовищно!
Это было невыносимо и страшно - чувствовать свою полную беспомощность и его власть надо мной и моим телом, которое сжималось и стало влажным от боли, что нарастала и оглушала меня, застилая глаза мраком, но оставляя разум ясным и холодным, словно душа отделилась от тела, не способная выносить этого безумия и ужаса.
- Замри и молчи, - выдохнул с дрожью монстр, вытягиваясь во весь своей невообразимый рост и нависая с глухим стоном, чтобы упереться ручищами по обе стороны от меня, когда мне казалось, что я медленно и мучительно умираю, не способная больше сделать ничего, потому что тело от этого страшного укуса трещит и расходится, опаляя болью настолько кричащей и обжигающей, что если я вдохну слишком сильно, то разорвусь под ним на сотню лоскутков.
Я задыхалась от этой боли, не способная больше пошевелиться, и замирая, лишь только слезы текли по вискам, теряясь в волосах, когда даже через свои мокрые ресницы я видела ненавистное лицо монстра прямо перед собой, ощущая его опаляющее дыхание на своем холодном влажном лице, и чувствуя всем телом, как он дрожит.
Дрожит и хрипло дышит, задерживая иногда дыхание, пока его тело тоже замирало напряженное настолько, что мне, казалось, словно воздух вокруг него скоро начнет трещать сотней пронзающих молний.
Даже через пелену боли и мокрых ресниц я замечала, как на его лице выступили капельки пота, что стекал по скулам и вискам, пока он замер и не двигался, смотря на меня так, словно пытался запомнить каждую черту.
Но это было лишь временное затишье перед бурей и самой настоящей пыткой, потому что потом он укусил снова. Уже не в область шеи. Перешел на руки и предплечья.
Сначала медленно, словно пытался сделать укусы аккуратными. Но не останавливался, а продолжал делать это. Кусать.