На прибранном полу одиноко лежал отброшенный из моей руки нож, который я осторожно подняла, повертев его в руках и положив на верх печки, туда, где лежали ложки и небольшие деревянные тарелки, чтобы собрать свои вещи, от которых шел аромат зимы, словно они сушились на улице.
Странное, необычное чувство кольнуло внутри, когда я вернулась к лежанке, чтобы облачиться в родные вещи, отмечая про себя, что некоторые следы крови все-таки остались разводами, как бы их не пытались стереть с ткани.
И пока я одевалась, то успела заметить небольшую дверь слева от лежанки, чуть нахмурившись и, ведомая любопытством, толкнула ее, тут же задохнувшись от смрада, даже если вместе с ним в нагретое помещение влетел холод с колючими снежинками.
Зажав пальцами нос, я быстро осмотрела эту часть дома, отмечая, что она была совсем крохотной, темной, без окон и дверей, но здесь часть крыши завалилась, показывая клочок ночного неба, откуда сыпался снег прямо на пол.
Едва ли в ней мог кто-то жить.
Поспешно закрыв дверь, я больше не нашла ничего интересного, теперь поглядывая на котелок, откуда раздавались такие аппетитные ароматы, что желудок тут же напомнил о себе.
Монстр вернулся не сразу, и я успела снова лечь на свое место, окинув его быстрым взглядом, как и он меня – нахмурившись, когда заметил, что я уже не была обнажена, но на удивление все-таки промолчал.
Опустившись на корточки, он складывал в углу поленья и ветки для печи, не торопясь ничего говорить или спрашивать, пока внутри меня кружили его слова, в которых я услышала то, что никогда не подозревала отыскать в нем – боль, печаль и горе.
Так же молча он опустился на корточки перед огнем, чтобы добавить в него еще больше веток, сохраняя тепло в доме, пока я молча смотрела на его спину, видя уродливые шрамы.
Страшно было даже представить какими могли быть раны, если они заросли и затянулись именно так – словно кожа срослась без швов и сторонней помощи, собираясь клочками.
В нашем мире испокон веков все решалось силой.
Тот, кто был сильнее, получал все – силу, власть, богатство, женщин. Любой каприз, любое желание. Но лишь до тех пор, пока не появлялся кто-то еще сильнее.
И невозможно было прожить жизнь, не став частью многочисленных кровавых войн, где сильные мира сего боролись друг с другом за превосходство, и не получив вот этих отметин.