- Разве тебе не сказали бежать от меня, что есть силы?
Я перевела взгляд на его лицо, словно высеченное из камня - с широкими скулами, впалыми заросшими щетиной щеками, отчего низ лица казался почти квадратным; упрямой линией подбородка с едва заметной ямочкой и этими жуткими немыслимыми глазами цвета бледного солнца, зрачок в которых то сокращался, то чуть увеличивался в такт его сердцебиению.
- Зачем спрашиваешь, если все слышал сам? – бросила я резко, вскидывая голову и стараясь казаться бесстрашной княжной, даже если все внутри меня сжималось в тугой комок, и приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть в ненавистное лицо.
Он усмехнулся, показывая ряд белых зубов с двумя клыками, как бывает только у диких зверей.
И не просто у зверей, а у хищников.
Его взгляд снова остановился на мне, когда монстр стал рассматривать меня неспеша и с мрачным интересом, словно не успел сделать этого в тот момент, когда держал меня над полом за шею, сдавливая своей ручищей и только чудом не задушив сразу.
Вернее, теперь я была уверена, что ему не составило бы труда убить меня, сожми он пальцы сильнее, но его цель была не в легкой быстрой смерти, а в том, чтобы наказать моего отца.
Сделать ему больно. Через меня.
«Невинная кровь твоей дочери оросит безвестную могилу моего отца»
Эти слова эхом звучали в моей голове, вместе с криком умирающего в муках отца.
Лишь последним усилием воли я сдерживала в себе рыдания, ощущая ядовитую боль и горечь от потери, которую едва ли можно было передать словами.
- Думала, волк сможет защитить тебя от меня? – наконец криво усмехнулся он, снова говоря с тем высокомерием и наглостью, которые могут быть лишь у того, кто знает наверняка, что его не победить, и глядя чуть прищурившись, отчего казалось, что в свете солнца его глаза стали цвета расплавленного золота.
- Хотела его спасти.
Зрачок монстра вдруг сузился, а затем полыхнул, словно что-то взорвалось внутри него, когда он проговорил своим хриплым рычащим голосом:
- Он такой же зверь, как и я…
- Он – зверь, а не монстр, как ты!
Я ходила по лезвию смерти, но не могла сдержать ни своей ненависти к нему, ни своей боли, что с каждой секундой росла и заполняла своей тьмой все внутри меня.
Он клацнул зубами, приблизившись резко и порывисто, когда я заметила, как трепещут и раздуваются его ноздри, словно он уловил аромат, который пришелся ему по вкусу, стиснув зубы и буквально врастая в землю, чтобы не сделать ни одного постыдного шага назад, даже если едва могла дышать от омерзения, пока монстр находился так пугающе непозволительно близко, что запах крови и его тела окутывал меня жаром.