Формально она была права, но… Саша
понизила голос до шепота и выдавила последний и неопровержимый
аргумент:
— Да мне ведь почти тридцать! Какие
чувства могут быть в этом возрасте!
А Елена рассмеялась – негромко, но
искренне:
— Здесь ты права, Сашенька. Мне
тридцать один, и я со всей ответственностью заявляю, что в этом
возрасте чувств быть не может. Лично я каждый день только и думаю о
том, как буду доживать оставшиеся свои недолгие годы. Скопить бы на
комнатушку – а лучше на две, чтоб одну сдавать постояльцам. Я бы
тогда подобрала на помойке кота да и жила бы спокойно в свое
удовольствие, ей-богу!
— Ты ведь шутишь? – с сомнением
спросила Саша. – Ты такая хорошенькая, Елена, ты непременно выйдешь
замуж. Не обижайся, что я упомянула возраст – я совсем не то хотела
сказать…
Обиделась Елена или нет, Саша так и
не поняла. Но подруга подмигнула ей и скользнула к двери:
— Посмотрю, спят ли дети, а после
вернусь и причешу тебя, как в том модном журнале. Сейчас кудри, как
у тебя, безумно популярны: девицы такие с утра до ночи накручивают
– а у тебя от природы!
После ее ухода Саша целых три минуты
рассматривала свое отражение в маленьком настольном зеркале почти
без досады. Кудри ее и правда были хороши. Кудри достались от
мамы.
Вернулась Елена и правда быстро.
— Спят, как ангелы, - улыбнулась она,
парой быстрых движений выдергивая шпильки из Сашиных волос.
Управлялась с расческой и щипцами она
удивительно ловко, и Саша, ловя в зеркальном отражении ее серьезный
сосредоточенный взгляд, размышляла, о чем же та думает. Правду ли
сказала, что у Саши хорошие волосы, или из желания ею порадовать? И
вздохнула, поняв, что Леночке просто стало ее жаль.
Как так вышло, что сама Елена в свои
тридцать один не замужем, Саша решительно не понимала. Елена и
впрямь была очень хорошенькой, со внимательным взглядом карих глаз
и воздушной прической из русых волос, которые она как раз подвивала
с большой тщательностью. Одевалась Елена вроде бы и просто, едва ли
не в то же самое, во что и Саша (вульгарности у гувернантки Денис
бы просто не стерпел), одна всегда ее наряд выглядел удивительно
живым. То брошку приколет у ворота, то добавит яркую ленту на
шляпку, то игривые бантики пришьет к совершенно обыкновенным
недорогим перчаткам.
В результате всегда, когда ни шла бы
Елена по улице, мужчины оборачивались ей вслед, а иные незнакомцы
приподнимали шляпы. Вечно строгий брат Денис был с Еленой мягок,
почтителен и улыбчив. И даже Юлия, его жена, всегда придирчивая к
внешнему виду прислуги, не находила к чему бы придраться в облике
гувернантки.