Чудище, перевалившись через остатки подоконника, изготовилось к прыжку, но совершить его не успела.
Сначала не поняла, что происходит. Барон выглядел беспечным идиотом, решившим подумать о бренности жизни. Он остановился примерно в десяти шагах от зверолюда и вытянул руку ладонью вверх, глубокомысленно ее рассматривая. Едва не наорала на него, наплевав на разницу в происхождении, мол, делай что-нибудь, мужчина, но замерла с открытым ртом.
На ладони Антрея затрепетал лепесток пламени. Он быстро разгорелся, превратился в пылающую сферу, от которой, как он солнца, болели глаза.
Резкое движение, и тяжелое тело зверолюда плюхнулось на пол. Барон подбил его в прыжке.
Запахло паленой плотью.
Тварь пару раз дернулась и затихла.
Словно ничего такого не произошло, барон развернулся, забрал у остолбеневшего хозяина арбалет и двинулся к входной двери. Сообразив, что он отправился в разведку боем, а, значит, в зале может стать жарко, поползла к лестнице. Встать не могла, да и не пробовала. Только, очутившись в кладовке, по стеночке выпрямилась.
От зала меня отделяла хлипенькая дверца — сомнительная преграда. Если постараюсь, вышибу плечом. Зверолюд и подавно. Но другой нет. Зато доски рассохлись, и можно подсматривать. Сомнительное утешение — подготовиться к смерти.
Снаружи доносились крики. Что-то падало, катилось, взрывалось. От воя зверолюдов леденела кровь. Сколько же их там?! Когда начало казаться, ночной кошмар никогда не закончится, дверь укрытия под лестницей распахнулась. От неожиданности не успела отскочить и шлепнулась на пятую точку. Закричать бы, только поздно, наверное. Оказалось, незачем.
— Все, — барон за шкирку, как котенка, поднял на ноги и вытолкал в зал.
Он казался абсолютно здоровым, без единой царапины, только одежда пострадала: местами запачкалась, местами порвалась. Нервно хихикнула. Не пустят в таком виде в прилично общество, теперь мы оба бродяги.
— Откуда ты? — с места в карьер начал допрос Антрей.
Он уселся на нижние ступеньки лестницы, я осталась стоять, как провинившаяся школьница.
— Какая разница? — хлюпнув носом, утерлась рукавом.
Платка нет, придется забыть о хороших манерах.
— Давай без вранья, — отмахнулся барон. — Сначала я принял тебя за проклятую родом, — он указал на мои волосы. — Бывает, люди умом трогаются. Но бой неплохо прочищает мозги. Говоришь ладно, а грамоты не знаешь, то слишком умная, то ни слова не понимаешь. Опять же лошадей боишься, одета в чужие обноски. Словом, кто, откуда и как тут очутилась?