Я достал телефон левой рукой, сделал вид, что задумался, кому
звонить. Потом улыбнулся, набрал службу точного времени и когда в
трубке послышался голос, поплотнее прижал динамик к уху и
затараторил.
— Мое почтение, да, мы здесь с вашим сыном сейчас общаемся, — я
говорил достаточно громко, чтобы окружающие меня услышали, и
оценивал реакцию. — Да, все сделал, как вы и говорили. Реакция?
Охо-хо, достойная! Да, убедителен. Суров, но справедлив. Отличного
сына воспитали. Трубку передать? Ага, сейчас…
Я оторвал трубку от уха, где уже давно была тишина, и оглядел
собравшихся в зале. Все замерли. Иван смотрел на меня, прищурив
один глаз. Скорее всего он мне не верил, но как же ему хотелось,
чтобы это была правда. Я пожал плечами, изобразив пантомиму: я как
бы не знаю, но тебя просят к телефону, и протянул руку в его
сторону. А потом потянулся вперед, освобождаясь из тисков.
Почувствовав слабину, выдернул руку, злобно посмотрев в глаза
братку, типа еще припомню, и сделал два шага к столику.
Терять-то уже нечего.
Надо просто вырваться из «Чайхоны» и валить. Мне не привыкать,
схема давно отработана. Сорвать куш или ввязаться в движуху и
вовремя отступить. Так и живем!
Как только босс начал подниматься навстречу телефону, я ударил.
Аккурат долбанул по краю стола, толкая его вперед. И главное —
роняя кальян так, чтобы угли полетели в сторону курильщика. Не
дожидаясь матерного вскрика, на лету распахнул телескопическую
дубинку и ударил ближайшего охранника по коленке. Развернулся,
подныривания под летящим кулаком, и влепил по ноге второго, выбивая
и ему коленную чашечку.
Замахнулся на водителя, пытавшегося выбраться из-за стола и, не
прощаясь с боссом, ломанулся на входную дверь. Выбил ее плечом,
припечатав бегущего на шум Бахрама, запнулся об него (хотя, может,
и специально пнул) и побежал мимо куривших с охреневшим видом
дворников.
За спиной раздались крики. Сначала мат вперемежку с угрозами от
босса, потом визг Бахрама и топот десятка тяжелых ботинков по
асфальту. Оглянулся — пипец, будто орда несется, размахивая ломами
и метлами.
Бежать, бежать, бежать!
Я выскочил на Арбат. Зацепил каких-то панков, наяривавших под
гитару «Перемен требуют наши сердца». Врезался в толстого
иностранца, и перевернул мольберт знакомого карикатуриста, раскидав
баллончики с краской.