Подшивалов зорким глазом старого военного
увидел на столе Макурина бумагу, которую он явно только что перед
этим писал и указал на это:- Государь, обратите
внимание, вот хороший образчик труда этого чиновника.Взглядом попросив в какой-то мере прощения у юноши, он взял
со стола бумажный исписанный лист.
- Вот, повинуясь ВАШЕМУ
приказу, я дал распоряжение некоторым чиновникам министерства
создать список выморочных крупных поместий. Здесь работа у Андрея
Георгиевича сделана примерно на четверть. Еще начало, но ведь и
принялся он совсем недолго.
Николай взял бумагу в руки,
быстро посмотрел. Действительно, документ только начинался.
Заголовок и четыре поместья. Однако, как красиво и понятно все
расписано. Не то что его делопроизводители.
- Скажите-ка, милый мой, -
повернулся он к Макурину, - вы это уже пишите беловой вариант? Как
красиво!
- Нет, ваше императорское
величество, - отрицательно покачал головой Макурин, - вначале
пишется беглый черновик, потом еще будут мои различны дополнения,
важные замечания его превосходительства столоначальника Арсения
Федоровича Кологривова, министра его высокопревосходительства
генерал-лейтенанта гвардии Семен Семеновича Подшивалова. И уже
тогда, если будет указание свыше, я стану писать беловую
часть.
Он кратко сказал, понимая, что
императору и без того известна работа его аппарата. И никаких
эмоций его объяснений не вызовут. Однако, он немного ошибся,
чувства Николай все же проявил. Правда, с другой
стороны.
- М-да?! - удивился-возмутился
император такому положению дел в министерстве, когда такие
документы становятся черновиками! А он, самодержавный государь,
обходится в своем государстве со столь плохо выполненными бумагами!
Причем совершенно официальными!
Но вслух уничижительному
разносу министра при его подчиненных он давать не стал. Подумал,
глядя на Макурина и вдруг повернулся назад к своим свитским. Затем
повернулся обратно, но уже с чем-то в руке.
- Работай также хорошо, и я в
будущем твоих трудов не забуду, - сказал император ласково и
торжественно вручил своей небольшой портрет. Или, правильно, все же
миниатюру?
Андрей Георгиевич очень хотел
посмотреть это, скажем так, изделие, на котором был изображен
император, образчик творчестваXIXвека,
явно в драгоценном золоте и бриллиантах. Но ситуация была совсем не
ко времени.