Iи его министром Семен
Семеновичем Подшиваловым после их прихода в департамент. Оба они
были гвардейцами, то есть можно было наедине искренне распоряжаться
чувствами, не боясь, что первый уронит статус императора, а второй
осмелится затронуть запретное.
Для начала монарх все же
ласково побранил генерал-лейтенанта. Нет, ничего страшного. Он
ругался, но так, что было понятно — Подшивалов для монарха свой и
он от себя ни за что не отпустит. И его брань, как ласка матери.
Строгая, но заботливая и справедливая.
И потому министр только
смущенно опустил голову, признавая справедливость ругани государя,
для которого он не специально, но все же не сделал все нужное. И
это для своего августейшего покровителя!Речь пошла в
первую очередь о Макурине.
- Помилуй Бог, Семен
Семенович, - удивленно говорил Николай почти с ужасом, - ты
молодец, сумел найти и приберечь такого юношу для своего
министерства. Прекрасный почерк, хорошее воспитание, прелестный
вид. Будь я женщиной, уже был влюблен.
Но что ты сделаешь потом? Он у
тебя пишет какие-то черновики. Выморочные крупные поместья — это,
разумеется, важно. Вот и отдай эту бумагу какому-нибудь великому
чиновнику классом титулярного советника или коллежского асессора.
Есть там у тебя такие.
- Разумеется, государь! -
поклонился министр, каясь, - это моя вина. Макурин отдан напрямую
столоначальнику Кологривову. Но тот, видимо, не
справился.
- Нет, так не получится. Я не
преувеличу, когда скажу, что среди всех чиновников, имей в виду,
всех российских чиновников, а не только твоего министерства,
Макурин сейчас у тебя светится, как первосортный бриллиант среди
обычных булыжников. И тебе, Семен Семенович, я поручаю лично, ты
слышишь, лично! Этого молодого человека так приспособить, чтобы,
став опытным, зрелым чиновником, он не потерял ни прекрасный
почерк, ни прелестное воспитания. Посмотри сам, чтобы не вздумал
пить мужицкую водку и, особенно, курить дурной табак!
- Слушаюсь, ваше императорское
величество! - приосанился Подшивалов, - почту за честь!
-Только не так грубо и прямо,
- поразмыслив, продолжил давать указания Подшивалову Николай, - это
ведь не гвардейский солдат на плацу. Вот что, сделай его своим
личным чиновником, а дядькой при нем какого-нибудь опытного
чиновника. Тот столоначальник, под которым служит сейчас юноша,
хорош или, действительно, никак не тянет?