Игоревич историком не был, но
по роду профессии кое-что читал по развитию финансов.
ВXVIIIвеке сто рублей медных денег весили
6 пудов! Это же мои 500 рублей весили 30 пудов, почти 500 если в
килограммах!
Андрей Георгиевич покачал головой в такт своим тяжелым
мыслям, взял ассигнацию в пять рублей и решительно вышел в коридор,
а оттуда в кухню.
Придя туда, он понял, что в своей маленькой комнате он еще
жил по-царски! Хоть тесно, но один.
Здесь же крохотное помещение в несколько квадратных аршин
вмещало выход в печку с грудой дров, многочисленную посуду. То есть
так-то ее было не то чтобы совсем, но если собрать всю сразу, то
чугунная утварь занимала почти треть. А еще стол, тоже небольшой,
но все же побольше, чем в комнате у попаданца, две табурета. И три
человека в общем количестве.
Понятно почему Андрей Георгиевич даже не подумал заходить
на кухню. Он туда просто не влазил! И потому стоял у порога и
спокойно стоял.
Женщины же, не торопясь, пили «чай», в котором попаданец
унюхал какой-то травяной напиток.
Полина, застеснявшись, хотела было выскочить из стола,
все-таки его ждал мужчина и дворянин, но Авдотья взглядом
остановила ее, сухо сказав постояльцу:
- Милостивый государь Андрей Георгиевич! Сегодня вот уже
две недели вы держите свой долг по квартире. Я все понимаю, но
все-таки, вы могли бы по настойчивее требовать.
Авдотья хотела сказать еще много этому молодому человеку,
пусть благородному, но бедному и, похоже, нерешительному, но тот
взгляд ее упал на явно специально торчащую среди пальцев синенькую
бумажку, которую владелец старательно показывал.
Ассигнация! Пять рублей! И вроде бы он хочет ее отдать!
Ах, какая она тетеря, полезла со своими нравоучениями. А вдруг он
теперь передумает и лучше выпьет вкусное шампанское?
- Андрей Георгиевич! - совсем в другом тоне, любезном и
даже обходительном спросила она все в трепете, - вы хотите вернуть
мне свои долги по квартире?
- Да, Авдотья Спиридоновна, - сказал он холодно, как раз
вовремя вспомнив отчество у хозяйки, - если вы
соизволите…
- Ах, конечно же, - перебила старуха своего постояльца, -
Полина, дорогая, - обратилась она уже к девушке.
Можно было не продолжать. Полина легко поднялась и вышла
из кухни, напоследок стрельнув в парня любопытным
взглядом.
Хозяйка же была сама любезность. Она помогла присесть
Андрею Георгиевичу присесть на тубарет, подвинула ему грубо
сделанную глиняную кружку, налила травяной напиток, отрезала кусок
черного хлеба от небольшого каравая.