Но если дворянин сам потребовал…
- Сергиевна я, - порозовев от удовольствия, произнесла Полина, -
отца по христианской традиции звали Сергий.
Или от чего еще она порозовела, покраснела, щечки или ланиты аж
заалели, а грудь выдвинулась на всеобщее обозрение мужской публики,
каковую Андрей Георгиевич один представлял.
Ишь красавица какая! Жаль только по нынешней эпохе, уже через
несколько лет она увянет, замордованная тяжелой жизнью, детьми и
мужем, если повезет. Ну а пока...
- Почту за честь, пригласить вас со мной позавтракать, Полина
Сергиевна, - с удовольствием произнес попаданец и добавил
заготовленной фразой, которую не раз слышал в исторических фильмах
и теперь вот заговорил сам: - и попрошу вас без чинов, милостивая
государыня!
«Милостивая государыня», молодая девушка, смущенная и польщенная
словами благородного собеседника, принесла чайник с закипевшей
водой и чуть было не облила кипятком — то ли его, то ли себя, то ли
обоих сразу.
Это ее сильно отрезвило. Она уже осторожно поставила чайник на
специальную подставку, залила заварку в специальную кружку, бывшую
у них в этой роли из-за отсутствия маленького заварного чайника,
подождала пока чай заварится и попросила, ослепительно
улыбнувшись:
- Налить ли вам чаю, Андрей Георгиевич?
- Почту за честь, Полина Сергиевна, - сразу же подключился
он в нравящуюся им обоим игру во взрослых.
Она налила чайную заварку в две кружки — ее и его —
добавила кипяток из чайника. Он заботливо пододвинул деревянное
блюдо с бутербродами.
И началось собственно чаепитие. В отличие от черного хлеба
Авдотьи и, тем более противного травяного напитка, ситный хлеб из
лавки с ветчиной был очень вкусный. Да еще на юношеские сосочки, не
онемевших или, хотя бы, не ослабевших, от жизненных препятствий и
каждодневного поглощения еды. И даже не очень хороший сахар,
сваренный по технологииXIXвека, не
портил трапезу. К тому же Андрей Георгиевич, немного попив, как
девушка, в прикуску с чаем, решительно положил его в кружку. Пусть
там сластит язык!
Подзатянувшийся завтрак был грубовато прерван Авдотьей. Та
тяжело вломилась в квартиру с большим узлом, видимо ей с трудом по
силам, поскольку села прямо у двери, едва ее закрыв.
Полина забеспокоилась, бросившись ей помогать. Андрей
Георгиевич же остался спокойно за столом. Он уже быстро привык к
своему привилегированному здесь положению богатого барина. Будет он
еще помогать старой горожанке из простолюдинов!