Андрей окончательно пришёл в себя. Он спасён! Нашлись же добрые
люди. Он поднял глаза, чтобы посмотреть на своих спасителей и
поблагодарить их. Но слава застряли в горле и вместо благодарности
он испустил тихий вой – это были его «тюремщики»! Твою мать! Опять
- двадцать пять.
- Что, удивлён? Не ждал? – осклабился в щербатой улыбке его
старший «надзиратель», - От чего ушел – к тому и пришёл. Так то,
ведун. От Судьбы не уйдёшь и от нас тоже.
- Вообще, ты благодарить нас должен, - сказал другой, - Кабы не
нашли мы тебя по следам, то к утру насмерть замёрз бы тут, али
дикие звери тебя растерзали бы. А так – ты жив-живёхонек!
Радуйся.
- Чему радоваться то? – еле прохрипел пленник посиневшими
губами, - Хазарской неволе?
- Ну, любая неволя, должно быть, лучше смерти, - философски
заметил его конвоир.
- Ладно, возвращаемся в лагерь, - скомандовал старший, - Надо
ведуна выходить. Приказ князя – живьём его хазарам передать. Теперь
мы уже точно к сроку не поспеем.
Вернувшись в лагерь, Андрея энергично растёрли, укутали в
шерстяное одеяло и посадили поближе к огню. Кто-то сунул ему в руки
миску обжигающе горячей похлёбки. Слава богу, кажется, сильного
обморожения избежать удалось. Постепенно согреваясь и приходя в
себя, он прислушивался к тому, что говорят у костра. Из дальнейших
разговоров он узнал, что Микше снова удалось сбежать.
- Словно навья какая-то, просто растворился в ночи без следа, -
разводили руками ратники, охранявшие обоз, - Может это был
демон?
- Хватит брехать вздорное, - одёрнул их воевода, - Какие там
демоны?! Человек это был, но вельми проворный, шельма. А с ним ещё
трое. Одного мы посекли на месте, а ещё одного, верзилу такого,
Дыняк копьём ранил. Но тот ушел, паскуда. Зато третьего мы
повязали.
- Прикончить его! Они троих наших положили, ещё двоих поранили,
- зашумели вокруг костра.
- Тише вы, баламошкины дети! Толку-то от него, от мёртвого? -
рявкнул воевода, - Отрок молод и крепок. Мы его завтра хазарам
отдельно от остальных продадим и серебро поделим. Никто и не
прознает. Смекаете?
- Ну, так-то, знамо дело, лучше будет, - согласились все.
- А что с ведуном? – спросил вдруг кто-то.
Все повернули голову в сторону Андрея. Сам он тоже насторожился
и прислушался.
- Ничего хорошего, - вздохнул воевода, видно было, что личной
неприязни к несчастному пленнику он не испытывал. Просто выполнял
приказ князя, - Слышал я, что вроде бы, по прибытии в Самандар,
Каган намерен казнить его публично на центральной площади своей
столицы.