Корёжит от этого её «папа». Уверенного, кстати. Как
и всё последующее — Мила, кажется, собралась и держится уже гораздо более
смело. В словах про четыре года так вообще вызов слышится. Укор мне, причём
явный.
Но это я пропускаю. Во-первых, пофигу на её
осуждение, а во-вторых, что-то тут по-прежнему не так. Паранойей никогда не
страдал, поэтому доверяю чуйке.
— Тогда почему не смотришь мне в глаза? —
требовательно спрашиваю, когда Мила в очередной раз отводит взгляд.
Странно, в какой-то момент хотел подцепить её
подбородок и заставить на меня смотреть — но что-то стопорит. Хотя там вообще
по фигне прикосновение было бы. Сам не пойму, почему сдерживаюсь.
Мила громко сглатывает, а потом всё-таки делает над
собой усилие и сама поднимает на меня взгляд.
— Потому что ты… странно смотришь.
Этот её только поначалу уверенный, а потом, после
осечки, всё более тихий ответ мгновенно возвращает ощущение нашего уединения. Я
уже в нескольких шагах от неё стою, а она всё к стенке жмётся, но такое
чувство, будто мы рядом совсем.
Мила снова дышит через раз. А я будто захлёбываюсь
этим её взволнованным взглядом и попытками сестрёнки его не отводить. Она всеми
силами хочет показать мне, что уверенно держится — вот только вижу совсем
другое.
— И как я, по-твоему, смотрю? — нарочито пошло
ухмыляюсь. Сам не знаю, откуда это стремление продлить её смущение.
И не уверен, что хочу слышать ответ.
— Странно, — повторяет Мила, только на этот гораздо
более твёрдо. — Мы не друзья и мне не по себе в твоём присутствии.
Воу какие признания пошли. Вот только моих ответных
откровений девчонка боится, на это смелости не хватает. Вижу же, как
подрагивает и порывается сказать что-то, чтобы паузу заполнить.
— Кстати о друзьях… — неожиданно вспоминаю я, и
наплевать, что не к месту. — Чтобы я больше не видел тебя с Лёшей.
М-да. Я вроде как с другом собирался обсудить, что
моя сестрёнка далеко не такой ангелок, каким может показаться с виду. Что
яблоко от яблони далеко не падает, и всё в таком духе.
Но какого-то хрена выпаливаю звенящее требование ей.
И ведь совсем не стремлюсь замять — скорее наоборот, продавить.
— Это не тебе решать, — глаза Милы враждебно
сверкают, ей явно сложнее даётся не срываться.
А я вдруг хочу добиться именно этого. Чтобы она
сорвала с себя эту маску хорошей девочки и разозлилась. По-настоящему, так,
чтобы до оголённых эмоций.