Накрывает злостью. И на себя, что стою и чуть ли не
млею при виде так называемой сестрёнки, как будто никогда девок красивых не
видел. И на неё — нашла время кайфовать от музыки и себя. Вслух бы негромко
включила, раз уж ей приспичило, когда одну дома оставили меня встречать. Ни
продуктов нормальных, ничего. Даже дверь открыть не соизволила.
В секунды преодолеваю расстояние меду нами и жёстким
движением снимаю с неё наушники. Благо, они с проводами, потянуть было легко.
Девчонка от такого неожиданного жеста аж подскакивает, испуганно разворачивается
ко мне и распахивает глаза в неподдельном изумлении.
Офигеть она красивая. Это почему-то первая мысль,
что приходит мне на ум. Ведь сестрёнка стоит совсем близко, так, что чувствую
её сбивчивое дыхание, какой-то ягодный запах и почти теряю голову. Неожиданно
Мила изменилась, но это потому, что я все четыре года никак с ней не
пересекался.
— Ой… — растерянно пищит она, всё ещё глядя на меня
пугливо. — Ты… Это ты… Здесь…
Что за бессвязный поток сознания? Такое ощущение,
что сестрёнка сейчас приведение видит перед собой. Шокированная и оробевшая,
будто это не она несколько минут тут жопой крутила, забив на то, что я вот-вот
приду.
— Отец не предупреждал, что я приеду? — я собирался
спросить насмешливо, но на полпути голос меняется на жёсткий.
Потому что я прекрасно вижу ответ в глазах Милы,
которая, кстати, уже отходит от меня подальше. Ну а я не двигаюсь даже.
— Нет, — она говорит с долбанным сочувствием в
голосе. — Наверное, забыл мне сказать, у него в последнее время много дел и…
Я не слышу, что Мила там заливает дальше. Словно
глохну в этот момент. Да и неинтересно мне, какие там оправдания она придумала
моему папаше. И уж тем более бесит эта мягкость в её голосе. Ещё не хватало мне
жалости от чужой девчонки. Которая, кстати, может уже сваливать из семьи —
восемнадцать ведь исполнилось. Или она рассчитывает всю жизнь сидеть на шее
моего отца только потому, что десять лет назад он сношался с её матерью?
— Я сделала себе салат, но ты можешь…
— Зато у тебя, я смотрю, вообще нет никаких дел,
кроме как вертеться перед зеркалом, — я говорю почти параллельно с её последней,
всё-таки донесшейся до меня фразой. Невпопад, получается, слово своё вставил.
Но наплевать.