Идем довольно долго, пока не
упираемся в низкое неказистое строение. Маленькие окна под самой
крышей забраны решетками. Одного взгляда достаточно, чтобы понять –
тюрьма. У меня екнуло под сердцем, допрыгался, сейчас запрут в
подземелье и света белого больше никогда не увижу, но деваться
некуда, дрожи не дрожи, а назад уже пути нет.
Парс отворяет дверь и вталкивает меня вовнутрь. Передо мной
большая комната, свет из двух узеньких окон еле освещает ее,
оставляя темную черноту по углам. В большом камине зловеще пляшет
пламя, бликуя на кожаном фартуке здоровенного детины с черной
нечесаной бородой. Рядом с ним на каменном приступке разложены
щипцы, клещи и прочие орудия совершенно жуткого вида. Мой взгляд
бешено перескакивает с одного на другое, с палача на пламя, с
орудий пыток на дыбу и вдруг застывает на середине комнаты, где
стоит большое деревянное кресло, в котором расположился человек с
мрачным выражением лица. С такого расстояния вижу лишь его общий
контур и темно-коричневую метку на лбу – каста сановника высшего
ранга. От всего этого веет такой жутью, что коленки вместе с нижней
челюстью начинают неконтролируемо дрожать, и страх сводит члены до
судороги.
– Подойди. – Взгляд из кресла уперся
мне в лицо.
«Эх, пронеси нелегкая», – еле шевелю
босыми ногами по каменным плитам и останавливаюсь в шаге от кресла.
Поднимаю голову и узнаю в сидящем хозяина дома.
– Не дрожи, – голос суров, но не
гневен, – расскажешь всю правду, может и минует тебя чаша сия.
Сановник для убедительности повел
взглядом в сторону орудий пыток.
Стуча зубами, пытаюсь все-таки
выговорить слова.
– Я не-е лгу, все ка-ак есть, все как
на духу.
– Итак, давай начнем с начала, –
глаза Дидала не отпускают меня ни на миг, – кто ты такой и как
узнал о покушении?
Напрягаюсь изо всех сил, чтобы глаза
смотрели прямо, голос не дрожал и звучал твердо.
– Я, мусорщик, сирота, зовут Юни. В
нашем поселке меня все знают.
Вроде полегчало, и дрожь в ногах
поутихла.
– Мы с дедом шли к мосту и только
подошли к улице Глафар, как я почувствовал зло. Со мной такое уже
было, у меня и раньше случались видения, но такое явственное –
впервые. В видении я увидел вашу карету и людей в масках, наносящих
удары кинжалами. Все было так ярко и четко, что я даже различил
ваше лицо и герб на дверце.