Юный хозяин дома еще продолжает меня
убеждать, а я, выждав паузу в его словоизвержении, ставлю на этом
вопросе жирную точку.
– Да, да, благородный господин,
конечно, все так, как вы говорите, но я поклялся вашему отцу не
покидать территорию виллы. Поклялся перед святым ликом Хранителей и
не могу нарушить таинство клятвы.
Мои доводы не убедили Лириана, а
только разозлили. Не выдержав, он сорвался, не стесняясь в
выражениях.
– Убирайся! – Почти во весь голос
завопил он. – Тупая, упрямая скотина, пошел вон! Убирайся к свиньям
в хлев, там твое место!
«Цена весьма приемлемая. – Рассуждая
на ходу, спешно ретируюсь с барского двора. – Крики и оскорбления
за отказ господину, это очень и очень по-божески, могли бы,
запросто, и плетей всыпать».
Выскочив из атриума, шарю глазами по
ряду белоснежных колонн в поисках своего провожатого. Никого не
нахожу и уже решаю отправиться в свой сарай в одиночку, как в этот
момент от стены отделяется почти призрачный силуэт и направляется
прямо кок мне.
Тонкая, почти прозрачная ткань
обтягивает идеальное тело, высокая прическа открывает точеную
лебединую шею и безукоризненный овал лица.
– Ильсана! – Вскрикиваю и не знаю
радоваться ли ее появлению или бежать без оглядки, а девушка
порывисто подходит ко мне вплотную, и ее маленькая ладонь ложится
мне на грудь.
– Я слышала ваш разговор. – Сочные
губы на запрокинутом лице призывно приоткрываются мне навстречу, а
голос дрожит и торопится, словно она боится не успеть. – Прости
его, он был неправ. Он просто очень переживает за меня. Я совершила
глупость и проиграла много денег. Отец мне этого не простит, и
Лисандр это знает. Он хотел отыграться, но лишь задолжал еще
больше. Этот турнир наша последняя возможность все вернуть, пока
скандал еще не вырвался наружу. – Ее холодные пальцы касаются моей
щеки. – Ты мог бы помочь. Только один раз! Всего лишь раз, и все! –
На миг, уголки ее глаз наполняются слезами. – Нет, ты прав, мы не
должны! Не должны! – Ее огромные глаза заслоняют от меня мир,
приоткрытый рот тянется мне навстречу. Еще миг, и наши губы
касаются. Поцелуй! Мгновенный и парализующий как удар молнии. Я
застываю, а ее губы уже оставляют меня. – Ты прав, мы не должны.
Каждый сам платит за свои ошибки! Я готова!
Ее пальцы скользят по моей руке
медленно от плеча к кисти, словно прощаясь, а затем по открытой
ладони еще медленней, как будто не желая разрывать связывающую нас
нить. Кончики наших пальцев уже расстаются, и ее раскосые зеленые
глаза полны глубокой печали. Еще доля мгновения, и я, не выдержав,
перехватываю ее ладонь.