"Зуб Дракона". - страница 27
С лицом, перекошенным мужеством, я ступил на корявые огрызки старых досок. Мост качался и скрипел. Под весом нагруженных солдат он растягивался, как резиновый. В этот момент я понял, что если в жизни есть какое-нибудь чудное мгновение для того, чтобы сработать завтрак на сброс, то это именно оно. Потому что мост сейчас порвётся, мы грохнемся в ревущую ледяную воду, вещмешок с патронами утопит каждого, как Герасим собачку Му-му. Знал бы, что такая фигня будет – пенопласта нажрался бы вместо завтрака.
От ужаса моя голова отказалась воспринимать окружающую действительность как реальность. Мозг включил блокировку, как будто это всё происходило не со мной. Возникло ощущение, что я смотрю нереальный по своей фантастичности мультфильм, и сопереживаю шагающим по мосту персонажам. Это не я там шагаю. И не мои дружбаны. Это, просто, режиссёру удалось так ловко втянуть меня в роль, что мне кажется, будто я – один из них. Это не мне страшно. Это им страшно. А я смотрю мультфильм.
После того, как мост закончился, начался следующий мультфильм. Про Дархейль. Путь наш проходил прямо через этот кишлак.
Мы влезали на какие-то каменные заборы, лезли по каким-то духовским делянкам, составленным друг на друга, как этажерки.
По краям делянки были обсажены кустами шиповника, нам приходилось ползти на карачках через колючие заросли, рожами раздвигать эту хрень. Пульс лупил в груди, лупил в висках и в конечностях, как лупит копытами кавалерийский эскадрон. Плечи уже не чувствовались. Вместо них под лямками вещмешка поселилась сплошная тягучая ноющая боль. Сухой горячий воздух с хрипом вырывался из лёгких и тут же возвращался обратно. Создавалось ощущение, будто кислорода в том воздухе не было. Как будто, к моему лицу привязали полиэтиленовый пакет, и я гонял внутри пакета одну и ту же порцию воздуха. Со лба струйками стекал горячий липкий пот. Он вяз в бровях и жег глаза. Стереть его с лица было невозможно. Потому что он был жирный и вязкий, как расплавленный вазелин. Во рту – ком пыли. Под ногами раскалённый шлак, высыпанный из доменной печи. А с неба нас всех жарила сама доменная печь. Одиннадцать солдат несли на своих согнутых спинах всю эту доменную печь, всю жару и всё раскалённое афганское небо.
А ещё в Дархейле были в мины. Потому что, это вход в ущелье Хисарак. Если русские пойдут метелить хисаракских душманов, то им придётся идти именно через Дархейль и Мариштан. Душманы готовились к штурму Панджшера и устанавливали обширные минные поля. А где, какие и сколько, они никому не докладывали. Так что, про карты минных полей тоже можно забыть. Нету таких карт. Поэтому, чтобы избежать больших потерь, мы двигались след в след. Маленькие потери, это лучше, чем большие. Но, если потерей выпадет шанс сделаться именно тебе, то, я вас уверяю, это ещё одно Чудное Мгновение, во время которого ты переживёшь бурю самых низменных эмоций.