Пол
дощатый, стены выкрашены белой краской. На потолке две лампочки, но
их почти никогда не зажигали, потому что соревнования проходили
днем и света из окошек как правило, хватало.
–
Представил? – спросил тренер.
Шаров
вздрогнул.
Откуда он
мог знать, о чем я думаю? – мелькнула у него мысль.
– Все как
прежде, – прошептал Шаров.
–
Да.
Раздался
щелчок выключателя и в раздевалке вспыхнул неяркий и какой-то
дрожащий свет.
Шаров
инстинктивно глянул на окна. В обороняющейся Москве он пробыл менее
суток, но уже прекрасно знал, что ни один луч света из помещений и
зданий не должен вырваться наружу. Вражеские самолеты-разведчики
кружили над городом словно грифы-падальщики. Попадаться по такой
глупости ему не хотелось.
– Не бойся,
я все зашторил, – усмехнулся мужчина. – Но навлекать беду и тратить
электричество не будем. Надеюсь, ты сравнил свои ощущения с
увиденным.
Шаров
огляделся. Комната удивительно походила на ту, что нарисовало его
воображение. Разве что шкафчики спортсменов были закрыты, а ваза на
столе пуста. Только пара увядших лепестков лежало возле
нее.
Или все же
это было не воображение? Тогда что? Он потряс головой, пытаясь
смахнуть наваждение и в это мгновение свет в раздевалке
погас.
– Я тебе
свою часть рассказал… – послышался голос в темноте. – Теперь твоя
очередь. Раз уж пришел, говори.
Далеко на
западе протяжно ухнуло, взвыл сигнал тревоги, снова заработали
зенитки. Пытаясь успокоиться и найти подходящие слова, Шаров сжал
кулаки. Потом разжал их, но слова не приходили. Он попросту не
знал, что сказать, как объяснить свою ситуацию этому человеку. Он
не знал, в каких они были отношениях и что связывало их.
Единственное разумное объяснение, которое пришло в голову состояло
в том, что, вероятно, тот парень был очень похож на него, может
быть даже, какой-то дальний родственник, о котором он никогда не
слышал. Однако, насколько он знал, никто в его семье никогда не
увлекался спортом и уж тем более не достигал вершин. Будь иначе,
он, разумеется, знал бы об этом.
Но даже
если кто-то и бегал, мало ли – какое лично он, Илья Шаров имеет к
этому отношение. Если какой-то его дальний родственник, когда-то в
прошлом напортачил, подвел этого мрачного мужчину – он к этому не
причастен – те времена давно прошли, а стадион вообще изменился до
неузнаваемости и теперь называется «Локомотив».