Владислав оказался в маленьком отдельном мире, где фактически
жили жертвы торговцев «Спиралью», вынужденные уже покупать дозу за
дозой, что называется «не отходят от кассы». Именно поэтому в
каждой из пяти комнат не было никакой другой мебели, кроме
нескольких десятков раскладушек, на которых предавались
эйфорическим иллюзиям постоянные покупатели.
Владислав ступал по истоптанному грязными следами полу,
забросанному сотнями пустых шариковых ручек, смятой несвежей
одеждой, россыпями мелких монет и фрагментами засохшей пищи. Иногда
под его ботинками звонко похрустывали осколки битой посуды. Кое-где
можно было увидеть обрывки обоев, брошенные у стены зонтики и
сумки. На последних Владислав немного задержал взгляд. Многие из
этих аксессуаров были весьма качественными и наверняка дорогими.
Ковалевский почувствовал злое сожаление и гневную досаду, от мысли,
как и зачем все эти вполне успешные мужчины и женщины променяли
свою вовсе неплохую жизнь на жалкую наркотическую иллюзию. В
попытке сбежать от того, что казалось им мучительной унылой
рутиной, они и не заметили, как продали себя, свою душу и все свои
мечты, в обмен… на бесконечную убийственную депрессию или медленную
жестокую смерть. «Спираль» была ко всем одинаково безжалостна.
Ковалевский прошёл дальше, в глубь квартиры, поравнялся с кухней
и свернул к дверному проёму занавешенному цветным матерчатым
пологом, с индийскими узорами.
В небольшой комнате, которая удивительным образом совмещала в
себе блеклые черты обычного офисного кабинета и дешёвую пестроту
какой-нибудь чайной лавки из Порт-Саида, пахло чем-то, что
напоминало смесь жареной селёдки и скисших молочных продуктов.
Владислав предпочитал не задумываться об источнике этого
запаха.
На полу, возле письменного стола с закрытым ноутбуком, маленьким
сейфом и облезлым чучелом чайки, напротив застеклённого шкафа со
стеклянными дверцами и тусклой подсветкой, на полу сидел мужчина. У
него было жидкие тёмные волосы, расчёсанные на пробор, кончики его
сальных тёмных прядей липли к смуглой коже его лица. Густые тёмные
брови, сходившиеся над кривым клювовидным носом и тёмные, немного
заплывшие глаза выдавали в нём уроженца Ближнего Востока или близ
лежащих стран. Мужчина был одет в порванную цветастую рубашку
салатового цвета, носки и трусы. Под разбитым носом и над правой
бровью у него поблёскивала медленно засыхающая кровь.